– Это я понимаю. Но не могли бы Вы распорядиться установить здесь инфо-экран, подключенный к общей сети. Я совершенно не представляю, что сейчас происходит на Земле. А ведь я успел по ней соскучиться.
– Ответ отрицательный. Пока в твоем распоряжении будет только моно-компьютер без выхода в общую инфо-сеть. Для печати отчетов и тестирования его вполне достаточно.
– Боитесь, что я отправлю в сеть какой-нибудь вирус? Или обращусь к людям планеты с призывом поверить в реальность других миров?
Генерал красноречиво промолчал, и Фрадов понял, что его вопросы попали точно в цель.
– Итак, я изолирован от мира полностью: и физически, и информационно.
– Пока это будет так. – Подтвердил генерал.
– А потом? Потом вы передадите меня вашим «врачам» для опытов, как лабораторную крысу?
– Ну, зачем же ты так?…
– Я много думал в последнее время. Вы предоставили мне такую возможность. – Максим обвел взглядом свою небольшую комнату. – И у меня появилась одна идея.
– Какая же это идея? – Заинтересовался И-Ван Красин.
– Я подумал, что уже выполнил свой долг перед Очеловеченной Федерацией, вернувшись на Землю и составив подробный отчет обо всем, что узнал за это время. Я подумал, что имею моральное право вернуться на Ожерелье.
Генерал недоуменно посмотрел на Максима:
– То, что ты говоришь, только подтверждает мои сомнения в том, что ты адекватно воспринимаешь окружающий мир. Как ты собираешься вернуться обратно?
– Да уж, конечно, не с Вашей помощью. Ведь мой корабль, я уверен, давно уже разобран до мельчайшего винтика. Правильно?
И вновь его вопрос остался без ответа.
Максим, видимо, и не надеялся на другое, поэтому продолжил:
– Я так понимаю, что хотя Вы и не верите в мой рассказ, гравитационный двигатель и мои описания его устройства для Очеловеченной Федерации оказались весьма полезны?
– Я не могу сейчас дать свое заключение, но ученые просто в шоке. – Кивнул головой генерал. – А эти ученые видели разное…
– В том числе и обломки «летающих тарелок»? – Заговорщицки подмигнул Фрадов. – Ладно, меня не интересуют секреты Ваших подземных лабораторий. Я больше озабочен своим собственным будущим. А оно мне представляется не очень-то приятным. Изоляция от мира, бесконечные опыты, скальпели хирургов. Ведь я уже никогда не выйду из этих подземелий? Вы опять молчите, значит я прав. Так что мое исчезновение с Земли пройдет незамеченным для Федерации. Вы состряпаете легенду о том, что последний герой-космонавт скончался от неудачного эксперимента с «Большим Скачком». А ваши медики, я думаю, вполне обойдутся без моего тела.
– Что ты задумал, лейтенант? – Строго спросил И-Ван Красин.
– Не думайте, что я дезертирую. Как Яна и Олаф, я обещаю при случае пересылать Вам свои отчеты и наблюдения за жизнью Ожерелья. Так что я остаюсь военным разведчиком Очеловеченной Федерации. Поймите, меня тянет обратно. Я даже начал писать стихи. Вот послушайте:
– Наступает весна, зеленеет апрель,
Я хочу быть с тобой, о Диньзиль Лафринсель!
Правда, это пока все, что у меня получилось…
Максим замолчал и вопросительно посмотрел на генерала. И-Ван Красин стоял с открытым ртом и не находил слов. Видимо, декламация стихов окончательно убедила его в ненормальности лейтенанта Фрадова.
– Ты знаешь, какой сейчас месяц? – Наконец, справился со столбняком генерал.
– Сентябрь.
– Тогда причем здесь апрель?
– Потому что он единственный рифмуется с именем Диньзиль Лафринсель. Это же стихи, генерал. Неужели вы не понимаете?
– Понимаю. – Задумчиво пробормотал себе под нос И-Ван Красин. – Я с самого начала был против того, чтобы головы моих разведчиков забивали всей этой чушью: мифологией, лирикой, сказками.
– Позвольте с Вами не согласиться, генерал. – Расслышал его слова Фрадов. – Вам это покажется странным, но мифология, лирика и сказки гораздо важнее, чем «оборонный потенциал», «стратегическое планирование» и «экономическое превосходство».
– Вот как? Попробуй меня в этом убедить.
– Хорошо, если Вы просите, я продемонстрирую Вам кое-что из того, во что вы не хотите верить. Я уже говорил, что в последнее время много размышлял. И я пришел к выводу, что раз все люди несут в себе частицы Великих Первых Богов, то и они могу совершать то, что называется «чудесами». Мне кажется, что в нашем мире нет магии потому, что люди заперли ее в себе. Они забыли о том, что она существует. Как эльфы, которые не знают, что у них есть души, как у всех живущих во Вселенной существ.
– Я Вас не понимаю, лейтенант. Что Вы хотите мне сказать?
– Я не удивлен, что Вы меня не понимаете. Перечитайте повнимательнее мой отчет. Там есть все. А пока – до свидания.
Максим улыбнулся и помахал рукой, как будто стоял не в защищенной бронестеклом комнате, а на трапе самолета. В следующее мгновение он исчез.
– Что это?! Как?! Что произошло? – Растерянно вскричал И-Ван Красин. Он подскочил к висевшему на стене устройству связи. – Операторы, что показывают датчики?
– Комната пуста. Объект наблюдения исчез. – Ответил ему растерянный голос.
– Не может этого быть! Проверьте еще раз. Проверьте все параметры: объем, влажность, температуру! Черт возьми, да сделайте же что-нибудь!
Через несколько секунд тот же голос еще более тихо повторил:
– Комната абсолютно пуста, генерал. Можете зайти в центр наблюдения и лично проверить показания всех приборов.
– Боже мой! Этого не может быть! – Воскликнул генерал И-Ван Красин и обоими кулаками стукнул по бронестеклу, отделяющему его от опустевшей комнаты. – Боже мой! Боже. Боже…
Он прижался лбом к прохладной поверхности и продолжал стучать по ней, словно надеялся, что изнутри кто-нибудь ответит на его призыв.
Возможно, Бог слышал его, но молчал. Пока молчал.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ.