Фрадов сжалился:
– Я тоже думал об этом. Я согласен. Но кто полетит?
Он не собирался говорить о том, что у каждого из них имелись причины, чтобы остаться на Ожерелье. Он не хотел вновь обсуждать те перспективы, которые ожидали первого человека, вернувшегося с другого Измерения. Перспективы и так были ясны и не слишком заманчивы – подземные лаборатории штаба космической разведки. Каждый из косморазведчиков втайне желал остаться, но в то же время был готов отправиться на Землю. Долг перед Землей и Очеловеченной Федерацией, черт его побери!
Олаф вздохнул и вытянул перед собой кулак, из которого торчали три палочки. Он вопросительно посмотрел на товарищей.
Яна закрыла глаза, что-то прошептала и на ощупь вытащила свой жребий. Длинная палочка. Она непроизвольно улыбнулась.
– Твой дружок обеспечил тебя особенным заклинанием? – Усмехнулся Максим.
– Я… – Начала было Яна, но осеклась, встретив взгляды товарищей, полные добродушного сочувствия. Она поняла, что никто не собирается ее ни в чем подозревать или упрекать. Ей стало стыдно.
– У тебя опять покраснели уши! – Заметил Олаф.
Яна хихикнула и покраснела еще больше. Но, когда рука Максима застыла над палочками, улыбка на ее лице заледенела.
– Если я все правильно понял, то короткая палочка достанется мне. – Сказал Фрадов и вытянул именно то, что и предсказал.
– Что именно ты понял? – Спросил Олаф, раскрывая ладонь и показывая длинную палочку.
– Я понял, что лететь придется мне! – Максим старался выглядеть беззаботно, но получалось это неважно. С весельем он явно переигрывал. – Надеюсь, эльфы устроят мне достойный прощальный пир!
Яма не скрывал, что его обрадовал выбор землян. Не откладывая дело в долгий ящик, он принялся обучать Максима управлению своим кораблем.
Собственно, на это потребовалось не так уж и много времени. Как только Фрадов надел на голову шлем управления, из-под глухого непрозрачного забрала послышался восторженный голос:
– Это невероятно. Я как-будто слился с машиной в одно целое. Я вижу ее локаторами, ощущаю пространство датчиками. Мои ноги стали гравитационными двигателями, а руки – устройствами управления.
– Чем выше уровень развития техники, тем проще становится управление. – Важно сказал Яма.
– И тем чаще она ломается! – Со смехом добавила Яна.
Уже через несколько часов Максим совершил свой первый полет, поднявшись над поверхностью Черно-Белой Бусины на сто километров. Похвалы Ямы и возрастающая каждую минуту уверенность кружили ему голову. Единственное, что вызывало его беспокойство – это «мерцалка», которую невозможно было испытать заранее. Она должна была включиться и сработать всего один раз, перенеся космический корабль и его пилота в то место, откуда начал свой путь «Большой Скачок».
– Ты точно рассчитал параметры запуска «мерцалки»? – Беспокоилась Яна.
– Точно. – В сотый раз отвечал Яма. – Раз я сказал, что корабль попадет в нужную точку, значит, так оно и будет.
Его уверенность не была голословной. По некоторым легким намекам Максим догадался, что Яме кое-кто помог. Причем, вполне возможно, юноша даже и не почувствовал, что в некоторые моменты его руки напрямую управлялись этим «кое-кем». Но Фрадов все еще не решался лично обратиться с вопросом в те сферы, которые раньше считал плодом вымысла. И поделиться своими мыслями ему было не с кем.
Эльфы старались держаться подальше от космического корабля. Большинство из них продолжало с недоверием относиться к технике Срединных Миров. Лишь один раз принц Эллмир с Жемчужиной и Фея Шипов забрались в кабину, чтобы посмотреть на подготовку к отлету. Повелительница дала Яме и Максиму несколько дельных советов по дополнительной настройке межпространственного навигационного компьютера, чем и ограничилась. Она не вмешивалась в дела людей, не собиралась их поучать и наставлять. И люди были ей за это признательны.
Диньзиль Лафринсель, узнав об отлете Максима, исчезла. Фрадов даже не успел объяснить ей причины, по которым он вынужден был покинуть ее и миры Ожерелья. В мыслях он тысячи раз прокручивал в голове различные варианты их расставания, но ни один не казался ему достаточно теплым и соответствующим взаимным чувствам. Поэтому в какой-то степени Максим был даже рад тому, что все так получилось. Он считал, что Диньзиль имеет право на эту игру в прятки. Она поступила правильно, твердил он себе, избавив себя и его от тяжелых переживаний. Ведь если он еще раз посмотрит в ее глаза, то, очень может быть, плюнет на все, и…
На этом месте Максим всегда себя одергивал. Он говорил себе: «С глаз долой – из сердца вон». Только почему-то так называемая народная мудрость никак не облегчала боль и тоску. Единственное, что удерживало его от желания бросить все и ринуться на поиски любимой эльфинки – это долг космического разведчика, теперь казавшийся ему скорее проклятием, чем честью.
Но, кроме долга, у Фрадова была еще одна призрачная, невероятная, совершенно фантастическая идея… Он лелеял ее внутри себя, питал надеждой и мечтами. И идея уже не казалась ему такой уж нелепой и бессмысленной…
Наконец, наступило время отлета. Нет смысла подробно описывать прощальный пир. И нет необходимости останавливаться на старте космического корабля и на том моменте, когда Максим включил «мерцалку», чтобы через несколько секунд увидеть знакомые ориентиры Солнечной системы и послать в эфир сообщение:
– С вами говорит капитан Максим Фрадов. Иду на сближение со станцией «Сатурн-6». Готовьте шлюз. Уберите буксиры и магнитные захваты. Они не понадобятся. Я один. Остальные члены экипажа живы, но находятся далеко отсюда…
Шеф разведки военно-космических сил Очеловеченной Федерации генерал И-Ван Красин по-военному быстро и четко печатал шаги по узкому металлическому коридору подземной части Главного штаба. Позади него толпились адъютанты, помощники, советники и консультанты. Здесь, в секретных лабораториях космической разведки, немудрено было запутаться и заблудиться. Но И-Ван Красин не нуждался в подсказчиках. Он твердо знал тот путь, по которому идет. Этот путь вел его в самые наисекретнейшие из секретных лабораторий. Генерал не сбавлял шаг и не оборачивался. Толпа его сопровождающих редела по мере того как охрана, стоящая возле каждой двери, постепенно отсеивала тех, чей уровень допуска не соответствовал следующему отсеку.
Наконец, рядом с генералом остались всего два человека. Но и они, повинуясь движению руки начальника, остались на страже перед толстым титановым люком, который открылся для одного лишь И-Вана Красина.
Внутри перед шефом разведки открылся вид на небольшую, но достаточно уютную комнату. Только комната эта была отгорожена от внешнего мира многослойным бронестеклом. Сверху, сквозь потолок, проходили кабели многочисленных датчиков, сканеров и записывающих устройств. Некоторые из них были автоматическими, другими управляли невидимые операторы, но все они были нацелены на одного человека, который находился в комнате и сидел перед инфо-экраном.
– Дайте звук и изображение. – Негромко сказал генерал.
Его приказ был немедленно выполнен. Изнутри комнаты стены не были прозрачными, но теперь напротив генерала появилось окно.
– Я давно вас ждал. – Произнес Максим, не отрывая взгляда от инфо-экрана.
И-Ван Красин слегка удивился. Считалось, что комната абсолютно надежно изолирована от окружающей среды, и что изнутри никак нельзя видеть и слышать происходящее во внешней лаборатории.
Фрадов неспешно поднялся, сделал несколько шагов и остановился напротив И-Вана Красина:
– Для меня большая честь, генерал, что Вы нашли время посетить меня лично. Я уже почувствовал себя в этой комнате заживо погребенным.
Так как герметичное бронестекло не пропускало звуки, голос Максима слышался сбоку, из висящего на стене устройства связи.
– Вчера я закончил чтение Вашего доклада, лейтенант Фрадов. – Произнес И-Ван Красин и замолчал, испытующе глядя на Максима.
– Вам понравилось, генерал?
– Язык хорош, не спорю… Но вот содержание…
– Согласно полученным инструкциям, я изложил все до мельчайших подробностей! – Гордо отчеканил лейтенант Фрадов.
– Ты уверен, что ничего не забыл? – Недоверчиво прищурился генерал, плавно переходя на «ты». – Ты описал эльфов, троллей, фей, даже драконов, но почему-то совершенно забыл упомянуть гномов, леших, домовых.