И ещё одно. Рынок не работает в отсутствие регламентирующих его законов и правил. Сложно вообразить себе, чтобы люди не понимали, будто существуют сферы, не вписанные в экономику. И для них они также, если даже не более важны, что и работа, и любая иная деятельность по обращению денег. Следовательно, их тоже нужно поддерживать, для чего необходимо снова платить. Издержки принимаются как неотъемлемая часть системы как таковой.
Это обстоятельство ярко высвечивает, с одной стороны, ограниченность рынка и острую потребность в его обуздании, хотя, разумеется, всегда находятся апологеты ничем не обременённой свободы, а, с другой стороны, его влияние на все прочие области жизни. Может показаться, что тут мы обнаруживаем противоречие в картине мира, но это не так. В целом, обычно считается, что экономика и другие сферы человеческого существования либо дополняют друг друга, либо же первая определяет остальные.
Я не хочу ввязываться в споры, хотя бы потому, что у меня на это нет ни времени, ни места, но больше всего – желания. Я не пасую перед трудностями, но основная закавыка состоит в том, что снять очки нельзя. Пытаться вырвать человека из рамок некоего мировоззрения – в общем, пустая затея. И, тем не менее, я всё же рискну и скажу, что, на мой взгляд, экономика сама нуждается в оправдании, что делает её заявку на определяющую всё и вся сферу бытия наивной, глупой и смешной. В качестве дополнения ко всем остальным областям жизни она также несостоятельна вследствие особого высокомерия, которое она всякий раз демонстрирует.
Как правило, её особо рьяные сторонники выставляют всё так, будто, пусть и в ограниченной степени, но всё же экономика превосходит всё прочее. В конце концов, утверждают они, кто-то должен производить хлеб, которым мы все питаемся, но отчего-то забывают о том, что делать это можно и вне институциональных рамок рыночного уклада, а равно и любого другого, связанного с обращением денег. Я поступлю проще – и оставлю все эти вопросы на личное усмотрение читателя. А теперь мне нужно перейти к проблеме потребления. Чем же оно отличается от уже обрисованного положения вещей?
В оные времена считалось, что потребление – это процесс уничтожения товара, либо его ценности. Сегодня, однако, вряд ли кто-то отважится на подобное заявление. Существует масса примеров, когда время только добавляет к стоимости, но помимо прочего, деструктивные нотки такого определения просто пугают. Нынче полагают, будто использование вещей сопряжено, скорее, с погружением в мир тех смыслов, которые они с собой несут. Огрубляя, можно сказать, что всё сводится к брендам и лейблам.
Именно последнее и вызывает столь ожесточённую критику современного образа жизни, по крайней мере на Западе, в академических кругах. Люди рассматриваются как жадные стяжатели, алчущие новых фасонов, примочек и функционала. Может быть, так всё в реальности и обстоит. Но тут я имею своей целью не оценку, а вскрытие основных черт и качеств потребления в развитых, как это называется, обществах.
Но всё-таки, что это значит – использовать вещи? Во-первых, всегда предполагается, что в предметах, изготовленных для продажи и попавших на рынок, есть некоторые полезные качества. Хлеб едят, на машинах ездят, а на ноутбуках строят графики и чертежи. Всё имеет определённое назначение. В таком случае потребление – это изъятие выгоды от обладания. Причём совершенно неважно, каково это приобретение: у картин оно эстетическое, у топора – утилитарное, у автомобиля – совокупность некоего числа разновидностей прибыли. Это, разумеется, банальные утверждения, плавающие на самой поверхности, но редко, однако, регистрируемые замыленным взглядом.
Польза, разумеется, всегда понимается в рамках самой системы и за её пределами зачастую выглядит глупо, как, например, сотовый телефон полвека назад. Но важно другое. Каков процесс её извлечения? По крайней мере, одного обладания ради этого явно недостаточно. Если в вашем распоряжении имеется некая вещь, это не вовсе не означает, что вы вследствие этого получаете пользу. Вообще говоря, надо уметь совершать нечто подобное. Поэтому, во-вторых, для того, чтобы потребить, нужно быть вписанным в структуру.
Предположим, вы являетесь счастливым владельцем полотна кисти Моне. Картина, естественно, стоит кучу денег, и ни скушать, ни расстелить её в качестве скатерти нельзя. Остаётся только любоваться замыслом и исполнением в соответствии с общепринятыми эстетическими критериями. И, вот, тут-то и происходит самое интересное. Чувство прекрасного, особенно в отношении холстов, не появляется у нас с рождения – его необходимо воспитывать. Если же вас ничему на этот счёт не обучили, то наличие данного произведения искусства ничего вам не даст. Это всё равно, что иметь машину без прав и умений её водить.