Глава 9. Благовещенск — Ерофей Павлович (780 км). Ерофей Павлович — Чита (770 км)
О Благовещенска федеральная трасса уходит на север до Макдагачи и Сковородино, чтобы потом повернуть на юго-запад к Чите. Пространство между двумя административными центрами — настоящая глушь, широкая малонаселенная полоса, отделяющая Дальний Восток от Восточной Сибири. Если посмотреть на даты основания крупных селений вдоль трассы, то все они умещаются в несколько лет перед Первой мировой войной. Транссиб упрямо полз на восток, оставляя за спиной новые станции: паровозам требовался ремонт, обслуживание и несколько тонн воды на каждые пятьдесят — семьдесят верст дороги. На некоторых станциях держали толкач, помогавший основному паровозу тащить составы в гору. В Макдагачи располагался специальный льдопункт, давая работу местным жителям. До появления рефрижераторов скоропортящиеся продукты перевозили в специальных вагонах-ледниках, загружаемых самым естественным в мире хладагентом. Заготавливали его зимой, намораживая огромный ледник, который на лето закрывался от солнца древесными опилками.
В этом долгом перегоне работы для нашей экспедиции мало: мы не проводим уличные акции, не останавливаемся в городах, не ведем переговоров и не читаем лекций. Лишь Алюляй время от времени высовывает из окна камеру на вытянутой руке, словно охотится на неведомых чудовищ, да филологи по-прежнему собирают топонимы с обочин дороги.
— О! Увалы пошли! Их-то я и ждала. Впереди сопки, а может, и Сопки.
— Мне еще очень нравится слово «распадок», но на собственный указатель распадки не тянут.
— В каталоге географических названий видела развалины. Но самое загадочное — урочища!
Если Макдагачи был славен льдопунктом, то Сковородино — одной из первых в мире (и первой в СССР) опытной станцией для изучения мерзлоты. Небольшой городок, всего девять тысяч жителей, стоит на многолетнемерзлотном грунте. Дальше начинаются сплошные горные хребты: Амазарский, Собачкин, Хорьковый, Алеурский. На западной границе Амурской области расположился поселок, названный по имени-отчеству легендарного первопроходца Хабарова — Ерофей Павлович. Дальнобойщики панибратски называют его по имени: доехал до Ерофея, заночевал в Ерофее. Главное достоинство этого места — удачное расположение на пути из Благовещенска в Читу. За день это расстояние можно преодолеть только на болиде «Формулы-1», водители же обычных машин делят дорогу на две равных половины и останавливаются ночевать в единственной здешней гостинице. Мест вечно не хватает, но забронировать номер по телефону нельзя: зачем лишняя забота хозяевам, которым и без того хватает постоянного потока желающих. Увы, такая ситуация лечится только конкуренцией, но с ней в сибирской глуши пока не сложилось. Нам остается надеяться на удачу, и эта ветреная девица не подводит — мы успеваем застать свободные номера. Утром, увидев скрючившегося на крошечном диванчике у ресепшене двухметрового великана, я осознал всю глубину нашей удачи. Бедняга прибыл слишком поздно!
Несколько часов мы едем почти в полном одиночестве. Редкие встречные фуры да асфальтовая лента дороги — вот и все приметы цивилизации, доступные глазу в этом краю. А вокруг — настоящая первозданная Сибирь: сопки, хвойный лес, ручьи и так любимые нашими филологами увалы, распадки, пади и урочища.
Двенадцать лет назад до всей этой красоты у путешественников не было дела: все их внимание было приковано к дороге. Вот как вспоминают о поездке по этой местности участники экспедиции Audi Trans-Сontinental 2007 года: «Вместо трассы здесь обычная лесная дорога — направление из колдобин, колдобинок и прочих колдоразных преград. До Читы пятьсот шестьдесят километров. Максимальная скорость передвижения — пять километров в час. Форд швыряет из стороны в сторону так, что сотрясения мозга нам, похоже, не избежать. Иногда удается увеличивать скорость до десяти, в редчайших случаях до пятнадцати — двадцати километров. На часах 10:50. За семь часов мы прошли всего сто километров. На это ушло полбака горючего (30 литров)».
Могоча — это забайкальский Клондайк, основанный золотоискателями. В начале двадцатого столетия в здешних реках старатели мыли золото, и большинство местных поселков появилось на карте как их зимовья. Могоче повезло больше других: через нее прошла железная дорога, дав толчок развитию, хотя золото здесь добывали практически весь прошлый век. Город на восточной границе Забайкальского края был до недавнего времени далекой глушью. «Ехать в Сочи через Могочи», — говорили в Чите о нерациональном кружном маршруте. «Бог создал Сочи, а черт — Могочи», — кляли отсутствие нормальной дороги перегонщики. С тех пор город стал доступнее, но не ближе. Есть ли в тамошних реках золотой песок? Наверное. Может, и ручей Княжна, встреченный нами, до сих пор хранит под водой настоящее золото. Мы, увы, относимся к ручью без должного уважения и откровенно насмешничаем.