Арутюнова: «Что вдохновило на такое имя?»
Маранин: «Наверное, юная княжна бросилась в этот ручей с высокой скалы».
Пахомов: «С высокой скалы в ручей попасть — довольно сложная задача».
Маранин: «Вот именно! Сколько их разбилось, промахнувшихся, а эта попала».
Пахомов: «Прямо по Цветаевой: уж сколько их упало в эту бездну…»
Маранин: «…разверстую в ручье!»
Перед Читой наш путь снова накладывается на легендарную битву моторов 1908 года. Тогда три оставшихся экипажа, немцы, американцы и итальянцы, пробивались к Чите через Манчжурию. Первым в город прибыл немецкий Protos, сорвав промежуточный приз в 1000 долларов. Американский Thomas Flyer добрался до Читы через три дня. Итальянцы плелись далеко позади. Мы тоже едем на трех машинах, но наши водители въезжают на улицы забайкальской столицы один за другим.
Глава 10. Столица русского солнца
«Эта акция создана для меня и моей команды!»
Чита тиха и провинциальна, ни с кем не соперничает и никуда не спешит. После ночного снегопада она купается в солнце, отогреваясь от неожиданного похолодания. Город упрятан в сопки меж двух хребтов — Черского и Яблонового. Название второго режет русское ухо и просит исправлений, но многие полагают, что происходит оно от бурятского «Ябленни-дабан» — «Пеший перевал». В XVII веке, в самом начале истории города, через этот перевал (тогда — волок) перешел с семьей ссыльный протопоп Аввакум, идеолог и мученик русского раскола.
Из «Жития протопопа Аввакума»: «Сделал я нарту и зиму всю за волок бродил. У людей и собаки в подпряжках, а у меня не было ни одной, кроме двух сынов, — маленьки еще были Иван и Прокопий, тащили со мною, что кобельки, за волок нарту. Волок — верст со сто; насилу, бедные, и перебрели. А протопопица муку и младенца за плечами на себе тащила. А дочь Аграфена брела-брела да на нарту и взвалилась, и братья ее со мною помаленьку тащили. И смех и горе, как помянутся дни те: ребята-те изнемогут и на снег повалятся, а мать по кусочку пряничка им даст, и они, съевши, опять лямку потянут.
И кое-как перебились через волок да под сосною и жить стали, что Авраам у дуба Мамврийского. Не пустил нас и в засеку Пашков сперва, пока не натешился; и мы неделю-другую мерзли под сосною с ребятами одни без людей на бору; потом в засеку пустил и указал мне место. Так мы с ребятами огородились и, балаганец сделав, огонь курили».
Возможно ли, что та сосна, под которой жила семья протопопа-раскольника, располагалась на территории нынешней Читы? Кто знает, может, стояла она на месте гостиницы, в которой мы остановились на ночлег.
На площади Пограничников лежит снег. Ветра принесли его ночью из-за хребтов, высыпали на город и улетели по своим воздушным делам. Десятиметровая скульптура пограничника с биноклем и автоматом припорошена снегом. Рядом с ней нас встречает Юлия Александровна Полякова, старший преподаватель кафедры журналистики и связей с общественностью Забайкальского университета и региональный координатор диктанта в Чите. Здесь же студенты, активисты диктанта, журналисты: начинается самая вкусная часть нашего пробега — уличная проверка грамотности. С этой площади мы увезем новые слова и впечатления, а читинцы — значки, наклейки, книжки и воспоминания о необычной акции.
«Вставьте букву, где это необходимо: совмес…но, безопас…ный, чувс…вовать, повсемес…но, уча…ствовать, осчас…ливить, праз…ный, голлан…ский, лес… ница».
— Эта акция создана для меня и моей команды! — говорит о Тотальном диктанте Юлия Полякова. — Мало того что мы филфак, мы журналисты, мы еще и сами проводим много разных акций в нашем городе. Организовать диктант для нас несложно, и каждый год мы выдумываем дополнительные акции. То армян и бурят позовем на площадки, чтобы тоже рассказали о своем языке, то сделаем площадку для детей, чтобы родители могли их оставить и написать диктант, а то и фото-будку поставим.