С неба летит холодный колючий снег, точь-в-точь такой же, как и тысячи лет назад. Справа от трассы я замечаю большой массив многоэтажек — они стоят без дверей и окон, с выбитыми рамами, словно декорации постапокалиптического фильма. Это брошенные дома закрытого военного городка при авиабазе поселка Средний. Когда-нибудь их стены раскопают археологи будущего и назовут стоянкой человека XXI века.
В наплывающих сумерках караван-газель добирается до Тайшета. В городе тихо, наши водители давно обогнали ветер и вывезли нас из-под снегопада. Мы ищем место, где можно остановиться и устроить жителям проверку грамотности. В пройденных городах это были большие площади, оживленные улицы, шумные набережные, а главное — акции проводились в светлое дневное время. Где в вечернем Тайшете отыскать массовое скопление людей, чтобы не выныривать из темного переулка с подозрительным хештегом под мышкой, повергая одинокого прохожего в бегство? Быть филологами из подворотни — занятие небезопасное: так можно и в кутузке вместо отеля оказаться. Выход подсказывает логика: куда люди идут вечером обычного рабочего дня? В магазин! И мы отправляемся в местный супермаркет. Вы никогда не встречали филологов, выходя с покупками из магазина? Вот и тайшетцы выглядели слегка ошарашенными, когда к ним подходили незнакомые люди с предложением проверить знание русского языка. Надо отдать должное жителям этого замечательного городка, они включались в ситуацию мгновенно и с удовольствием принимали участие в нашей акции.
«Вычеркните лишние слова там, где это необходимо: Эта стратегия более эффективнее, чем предыдущая. Самый важнейший элемент командной работы — четкое распределение обязанностей. Строительство парковки решит наименьшую из всех проблем».
Так уж выходит, что между Иркутском и Красноярском дипломированных языковедов в нашей команде не остается. Приходится мне, как социально близкому элементу, отвечать на каверзные языковедческие вопросы.
Подъехавший к магазину на кроссовере мужчина внимательно оглядывает нашу компанию и, подойдя, строго спрашивает:
— Тотальный диктант?
Я киваю.
— У меня к вам вопрос, который давно не дает мне покоя. Уместно ли обращаться к женщине «девушка»?
— А почему вы спрашиваете? — от изумления отвечаю я вопросом на вопрос.
— Так ведь при царе подобным, так сказать, образом обращались к прислуге! Не унижаем ли мы этим наших сибирских женщин?
В этот момент я ощущаю всю тяжесть ответственности, лежащей на плечах филолога. Новости в маленьких городах расходятся быстро, и будут ли в Тайшете обращаться к женщинам «подобным, так сказать, образом», зависит сейчас от какого-то проезжего самозванца! То есть от меня.
— Не волнуйтесь, товарищ! — стараясь быть убедительным, говорю я. — Со временем слова меняют свое значение. Сегодня называть женщин девушками — это нормально.
Для Тотального диктанта Тайшет — город особенный: здесь родился Илья Стахеев, один из основателей движения. Самого Ильи в эти дни нет в городе, но мы заезжаем в гости к его семье: паримся в уютной баньке, ужинаем, разговариваем, листаем старые альбомы и участвуем в квартирнике бардовской песни, устроенном для нас хозяевами. Барды очень популярны здесь: в районе проводится фестиваль «Бирюсинская волна», на который съезжаются исполнители со всей Восточной Сибири.
Из чата автопробега после ужина у Стахеевых:
— Знаете ли вы, господа и дамы, что такое сальтисон?
— Не томите, раскройте тайну.
— Откушав сальтисон домашнего приготовления, можно и потомить!
Милянчук:
— Я знаю. Это кусок свиного желудка, набитый мясным фаршем с салом и специями, типа колбасы домашней, только шарообразной формы. У нас такое и делают, и продают. Очень вкусно.
Административно Тайшет относится к Иркутской области, но тяготеет к Красноярску, который тут все называют просто — Край. Туда мы и отправляемся рано утром, наскоро позавтракав в непритязательном отеле на окраине города. Одни населенные пункты трасса обходит по краю, другие приходится проезжать насквозь. Дольше всего мы едем через Канск: путь через город кажется бесконечным, дорога виляет и никак не может выбраться обратно на трассу. Повороты, повороты, мост через реку, повороты, мост через железную дорогу… Проезжая часть разбита транзитным транспортом в хлам. Вспоминается история из далеких военных лет Канска: в 1943 году власти переименовали улицы, названные в честь передовиков, летчиков и других известных советских личностей (Стаханова, Молокова, Леваневского), из-за убитого состояния дорожного покрытия. Улицы не отвечали высоким именам героев! Как очевидец скажу, что время вернуть им исторические названия еще не пришло.