Нижегородский кремль построен по зарисовкам Леонардо да Винчи — в проекте великого зодчего это, между прочим, были казематы. Коромыслова башня Кремля названа в честь девушки. Вот только существуют два варианта легенды: то ли несчастную замуровали во время строительства, когда шла за водой, то ли героиня храбро отбивалась коромыслом от татар. Второй вариант, пожалуй, пофактурнее.
Увидев поздно ночью Чкаловскую лестницу из 560 ступенек, я решил одолеть ее завтра, не рискнув сбивать ноги сейчас, и зря — на следующий день было столько дел, что самая, как утверждают нижегородцы, длинная лестница в России осталась не освоенной.
Декабрист Анненков с супругой Полиной Гебль, жившие тут во время ссылки, стали прототипами героев романа Александра Дюма «Учитель фехтования». Игорь Косталевский из «Звезды пленительного счастья» и есть тот самый Анненков. Скульптура влюбленной пары на Покровке, которую я успел рассмотреть при свете дня, посвящена Анненкову и Гебль: Полина уехала за женихом в Сибирь и прошла с ним всю ссылку.
Завораживают топонимы города. На углу улицы Студеной и Холодного переулка раньше били родники-студенцы, туда сваливали снег с городских улиц. Это место считалось самым холодным в городе, даже в апреле здесь гуляют сквозняки. Звездинка получила свое название благодаря форме звезды и фамилии владельцев — дворян Звездиных. Еще тут есть «Почайна» — Почаинский овраг, место сбора неформалов. Назван он в честь речки Почайна, о которой предание гласит, что перед кончиной мира Почайна выйдет из берегов и затопит город.
После импровизированной и затянувшейся, но совсем не скучной экскурсии меня привезли вновь на Большую Покровку, продефилировав по которой, я вызвал такси до отеля. Вслед мне с фасада дома номер два смотрели бюсты Пушкина, Толстого и Достоевского. Кажется, они вовсе не осуждали — скорее, завидовали.
Наутро я наконец познакомился с командой Тотального диктанта и увидел всех в работе, о которой только читал в заметках Маранина, ставшего первым из коллег-писателей, кто проехал свой участок автопробега. К подробному описанию Игоря нечего добавить, все так и было: координатор Юля решала все вопросы; прибывший аж из самого Владивостока Слава увлек импровизированной проверкой грамотности даже замерзших на стоянке журналистов; Женя порхала вокруг с фотоаппаратом, фиксируя каждый значимый момент нашего пребывания, а водители, оказавшиеся веселыми ребятами, подбадривали встретивших нас нижегородцев байками и предложением расписать маркерами — только без ошибок! — белый борт специально прибывшей для этого прямиком с автозавода газели.
На завод мы попали позже, отогревшись и понаблюдав за работой настоящего конвейера, где каждый знал свое место — за все время, пока изучали работу заводчан, лента ни разу не останавливалась, потому в тот день все прошло без сучка и задоринки.
После рабочего дня сотрудники завода ГАЗ — тут, кажется, было больше офисных тружеников, чем тех, кто крутит гайки, но и молодых слесарей я тоже видел — пришли на импровизированный диктант по тексту Павла Басинского, немного адаптированному филологом Юлией Сафоновой для нашего автомобильного партнера. Похвастаю, что в предложенном заводчанам фрагменте романа «Полуденный бес», по которому вместе со всеми написал скорый диктант, я не сделал ни единой ошибки — вот такие у нас — и у вас! — писатели. Попробуйте пройти этот тест и вы:
«Самолет вылетевший рейсом Нью Йорк Москва не спеша набрав высоту неподвижно повис над Атлантикой. Океан штормило но сверху это напоминало рябь на бескрайней луже.
В хвостовом отсеке толком не успев познакомиться разговорились двое полноватый юноша в черном костюме и широкополой шляпе и неопределенного возраста господин в шортах и майке с эмблемой российского автогиганта ГАЗ.
Шляпа и костюм как-то странно не сочетались с чистеньким как будто вылепленным из нежного розового воска лицом молодого человека с его простоватым веснушчатым носом безвольным подбородком покрытым цыплячьим пухом и роскошными ресницами из-за которых по-женски томно смотрели серые большие внимательные глаза.
Господин напротив имел внешность решительную и мужественную. Его светлые курчавые коротко стриженные волосы загоревшее лицо и властная линия губ выдавали в нем если не пожилого плейбоя то во всяком случае хорошо и со вкусом пожившего мужчину. Его слова и жесты были бесцеремонны и уверенны.