Потом были многочисленные интервью. Главред «Грамоты. ру» Володя Пахомов рассказывал, что для русского языка нет границ, говорил о труде филологов, которые, сменяя друг друга, приняли участие в Тотальном путешествии: «В разных городах мы рассказывали истории о русском языке, о которых не пишут в учебниках, общались с жителями, расспрашивая их о словах и выражениях, характерных только для данной местности. Например, в Уфе говорят заипташили, то есть были чрезмерно назойливы с собеседником, достали его… Подобный материал бесценен для филологических исследований».
В интервью на радио мы с Яной вспомнили о традициях не только русского диктанта. У эстонцев существует свой аналог ТД, более локальный, конечно, но популярный у местных жителей. Тексты его читают по радио, это давняя традиция, которая никаким образом не вступает в противоречие с миссией русского ТД. Это же нам говорили и радиослушатели, а я заодно вспомнил и про французскую версию диктанта, которой и вовсе больше ста лет: французы пишут свой импровизированный тест на знание языка с конца XIX века, а площадки их франкодиктанта — мэрии городов, школы, развлекательные центры и даже старинные соборы. Последнему, конечно, наши организаторы позавидовали — было бы здорово, если бы диктант писали в Исакии или, скажем, в Казанском соборе (или в Нотр-Даме!), но как знать — может, это тоже когда-нибудь получится, ведь пишут же ТД полярники и космонавты, а кто об этом мечтал в далеком 2004-м…
Нашими экскурсоводами по Таллину были Яна Калинистова и будущий (настоящим он стал за день до Тотального диктанта) мэр города Михаил Кылварт. После всех эмоций того дня сил у нас почти не оставались, но нельзя было не прогуляться по Старому городу и не попробовать свои силы в мастерской по производству стеклянных сувениров. Половина из присутствующих на мастер-классе впервые держали в руках паяльник, но справились и увезли домой симпатичную игрушку.
Пока мы гуляли и мастерили, Михаил с Яной рассказали, что церковь святого Олафа (тут говорят Олевисте) долго была самым высоким сооружением Европы. После ужасного пожара в конце XVI века городской магистрат запретил строительство зданий в центре Таллина выше шпиля Олевисте (159 метров). Этот запрет соблюдается и в наши дни.
Оказалось, что именно в Таллине когда-то придумали мое любимое лакомство — марципан. А название ему дали по имени подмастерья, оно так и переводится — хлеб Марта. Кстати, аптека, в которой он (марципан, не Март) был изготовлен — старейшая действующая аптека Европы.
В XIX веке арабский географ Аль-Идриси назвал Таллин Колыванью, как поселок неподалеку от моего Новосибирска, а в XVIII веке город стал Ревелем, от шведского Reval. В привычный нам Таллин он превратился после Октябрьской революции. А вторую букву «н» в название (непременное только для здешних СМИ) добавили в декабре 1988 года на сессии ВС Эстонской ССР.
Во время Тотального путешествия я общался с семьей с помощью эстонской программы Skype — в ее разработке участвовали местные программисты. Тут даже до сих пор работает офис компании.
В Таллине царит ограниченный в применении коммунизм — проезд на общественном транспорте для жителей города является бесплатным. А если мы попадем сюда лет через десять, то непременно прокатимся по новенькому подводному тоннелю между Таллином и Хельсинки на двухсотметровой глубине! Может быть, к тому времени коммунизм дотянется и сюда, и поездка окажется бесплатной даже для гостей.
Прощание с Таллином получилось грустным — ведь это было одновременно и прощанием с Тотальным путешествием, со всем пережитым в нем, с новыми друзьями и старыми знакомыми. Мне было чуть проще — я ненадолго улетал в Барселону и должен был вернуться в столицу Эстонии сразу после диктанта, не успевая, впрочем, застать в Таллине главного диктатора этого года — Павла Басинского.
Впрочем, даже в Барсе ТД напомнил о себе. Однажды в шумно-музыкальном русском кафе на Диагонали, улице, пронизывающей город насквозь, кто-то из владельцев увидел надписи на моей фирменной толстовке с диктанта. О Тотальном диктанте тут ничего не знали, и я рассказал об истории его создания, о сотнях тысяч пишущих, о космонавтах и спортсменах, известных артистах и полярниках, которые приходят в день ТД на выбранную площадку и делают то, что в школьном детстве было мукой. Похвастал я, конечно, что эту акцию придумали и проводят мои друзья — и теперь не только новосибирские, но и энтузиасты со всего мира.