появился гораздо быстрее, чем в прошлый раз.
Вадим встал на ноги и вновь поднял меч. Второе огненное колесо прорезало
темноту. Взрыв получился гораздо слабее. Тьма словно живая отхлынула с дороги.
Знак задел лишь дальний край смолистого озера. Расплескал и разбил, но прежнего
эффекта не дал. Ученик волхва закричал, шагнул вперед. Кончик меча быстро
заплясал в воздухе, разбрасывал веер белой пыли. Я проникся настроением, ударил
по тьме тонким лучом чистой силы. Что-то подсказало — надо именно так. Фокус с
управлением землей или молниями не пройдет. Мрак с легкостью пожрет. А вот
солнечный свет ему явно не нравился. И точно — золотистая игла перечеркнула
Охотника, разрезала на две половины и вонзилась в лужу. Тьма зашипела и
забурлила, словно вода в котле. Вдогонку ударила фигура Вадима, заставила
черноту отступить.
Наверное, это была странная битва. Воюющие стороны — два изможденных человека и
океан черноты, в котором иногда появлялся силуэт всадника. Поле боя — площадь
разрушенного города… Но в тот момент, я меньше всего думал, как выглядим со
стороны. Меня сотрясало от ярости, я сам превратился в сгусток гнева. Кричал,
бил лучами силы. А рядом стоял Вадим, быстро рубил клинком воздух. Яркие вспышки
следовали сплошной чередой. Отблески играли на стенах домов, отражались в
осколках стекол. Земля дрожала, по асфальту разбегались паутины трещин. В
обломках ревел и выл ветер, нас сбивало с ног горячими и холодными волнами. Уши
закладывало грохотом. Но, несмотря на выпады, тьма упорно наступала, пожирала
пространство. Озеро черноты кипело и бурлило, выстреливало дымными нитями. И
пядь за пядью отвоевывало площадь…
Первым выдохся я. Кураж оставил, одновременно навалилась слабость. Голова
закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Я пошатнулся, едва не потеряв
сознание. Аккуратно присел на колено и перевел дух. Сердце постепенно замедлило
бег, в мозгу немного очистилось. Остались жалкие крохи энергии, хватит только на
пассивную защиту. В запале потратил без оглядки. И похоже зря, на тьме удары
никак не отразились…
Вадим еще ярился, бил знаком. Но друг тоже устал, держался на упрямстве и
злости. Я ощутил, что сил у него осталось очень мало, ударов на пять. А озеро
мрака наступало все быстрее. Черные щупальца уцепились за ближайший дом, начали
обволакивать. Здание содрогнулось от фундамента до крыши, заскрипело и
застонало, начало оплывать как масло на солнце.
Проигрываем, — понял я со страхом. — Несмотря ни на что. Охотник кажется
неуязвимым, ему все нипочем. Но удивительно… Если такой могучий, то почему
медлит? Ведь не для того, чтобы показать силушку, поизмываться над слабыми
людишками?..
Я глянул на озеро кипящей черноты. И тут меня поразила вспышка озарения. Я
недоверчиво мотнул головой, нахмурился и призвал на помощь магию. Но волшебные
чувства подтвердили мысль. Вот оно что!.. Теперь все встало на свои места.
Охотник и не Охотник вовсе. Точнее был им до определенного момента. Но, по сути,
демон — сгусток мрака, что пришел из иной вселенной, прорвался через заслоны и
преграды нашего мира. Он пробил дорогу или туннель, по которому и хлынула тьма.
В упоении битвой мы просто не заметили, как врата открылись. И когда миссия
оказалась выполнена, авангард в виде демона и псов воссоединился с океаном
материи, что породила их. Проклятый не потерял разум, но стал частью той армии,
что штурмовала нашу реальность. Или нет, скорее полководцем, предводителем… И
потому Охотник наступал столь медленно. Скорость ограничивала расползающееся
озеро черноты. А сама тьма пожирала реальность. Но из этого вытекает другая
мысль — заклятие невидимости, что творит колдун, не поможет. Мрак в любом случае
накроет как землю в половодье…
Из состояния глубокой задумчивости вывел отчаянный вопль и ругань Вадима. Я
оглянулся и увидел колдуна. Старик медленно отступал к краю площади и ехидно
хихикал. Лицо похудело и осунулось еще больше, щеки впали. Вместо носа лицо
мистика украшал длинный клюв. Волосы превратились в жесткие черные перья, одежда
затрещала по швам — тело менялось, принимало иную форму.
— Предатель! — заорал Вадим и потряс кулаком. — Ты обещал помочь!
Друг сжал кулаки и шагнул вслед за колдуном. Тот расхохотался и взмахнул руками.
На землю упали обрывки одежды, хлопнули и затрещали крылья. Платон высоко
подпрыгнул, спланировал метрах в тридцати. Еще в полете тело мистика окутали
клубы зеленоватого дыма. Приземлился уже на птичьи лапы. Суетливо подпрыгнул и
наклонил голову, скосил круглый глаз.
— Кррр… Куп-п-пились, олухи… Обещ-щ-щание дал, обещ-щ-щание забр-р-рал! Крр… –
крикнул колдун и визгливо засмеялся. — Желаю хор-р-рошо пр-р-ровести время,
р-р-ребятушки!.. Крр…
Вадим взвыл, подхватил с мостовой большой булыжник и метнул в мистика. Но тот
ловко увернулся, вновь захохотал. Смех быстро перешел в карканье. Клуб
светящегося дыма скрыл колдуна. А когда развеялся, то на асфальте остался сидеть
большой ворон. Покосился, пронзительно с насмешкой крикнул. Подпрыгнул, взмахнул
крыльями. Быстро набрал высоту и стал нарезать круги над нашими головами.
— Доберусь до тебя! — крикнул Вадим в бессильной злобе. — Дай только выбраться –
найду и голову откручу!
Друг с надеждой посмотрел на другую сторону площади. Путь отступления есть, пора
делать ноги — прочел я в его глазах. — Тьма не догонит, если бежать достаточно
быстро. Вадим решительно шагнул прочь. Но тут из окон и дверей выплеснулась
чернота, метнулись дымные клубки. За считанные секунды мрак растопил дома.
Видимо пока сражались с озером, хаос хлынул в боковые ответвления и обогнул
площадь. Отвлекающий и обходной маневр… Мы оказались в окружении.
Ученик волхва заметался по небольшому пятачку, что остался от площади. Грозил
мечом алому небу и одинокой птице, со страхом смотрел на море черноты. На лице
друга отразилась растерянность. Вадим зарычал и попытался ударить по тьме.
Фигура не получилась, белая пыль смазалась, затухла. Закончилась сила. Внук
Велимира протяжно и бешено закричал. Но быстро выдохся, остановился рядом и
опустил руки. Кулаки разжались, по асфальту с жалобным звоном покатился уже
бесполезный клинок.
…Я сидел на коленях и смотрел, как чернота поглощает окоченевшее тело
волшебницы, подбирается ближе. Эмоции ушли, в душу вползло спокойствие вечности.
Частичка того холодного и жестокого существа, каким был во время боя с Гончими,
осталась внутри. Я ощущал боль и усталость, чувствовал порывы ветра и щурился,
когда пыль ударяла в лицо. Но мысли стали быстрыми и четкими, превратились в
пламенные метеоры. Я напряженно думал…
Предательство колдуна не вызвало ни малейшего удивления. Подспудно я ожидал
чего-то подобного, Платон уже доказал свое коварство и беспринципность. Мистик
знал с самого начала, с чем мы столкнулись и решил использовать в качестве
щитов, пока готовил путь к отступлению… Осознание этого против ожиданий не
вызвало гнева. Я поднял голову. На фоне алого неба виднелся силуэт большой
птицы, слышалось хриплое карканье. Платон не улетал, кружил на той высоте, что
позволяла рассмотреть нашу гибель. Решил насладиться и позлорадствовать.
Призрак нарождающейся мысли закрался в душу. Я затаил дыхание, дабы не спугнуть,
дать вырасти и окрепнуть. Еще раз взглянул на ворона и попробовал выстроить
ассоциативный ряд. Возникшая мысль была настолько необычной и удивительной, что
я поначалу не поверил, заспорил сам с собой.
Издалека долетело насмешливое карканье. В установившейся тишине прозвучало