— Сухой мартини.
— Правда? Такого в вашем досье не было. — Анри казался озадаченным. — Все здесь в шкафчике. Сам я пить не смогу, но с удовольствием поухаживаю за гостями.
Однако Пит решил приготовить напитки лично. Он указал на шеренгу запечатанных бутылок на стойке.
— Они все запечатаны…
— Мои гости — люди осторожные.
— И что с того?
— Никто не станет пить из открытой бутылки.
У Хьюстона перехватило дыхание.
— Но ведь не так уж трудно кинуть в бутылку яд, а затем снова ее запечатать.
— Приходит время, когда не остается ничего другого, как довериться.
«Прямо, как мы сейчас», — подумал Хьюстон.
— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала ему Симона.
Пит понимал, что это неизбежно, хотя и старался всеми силами уклониться от этого разговора. Но глаза, ее глаза испытующе смотрели ему прямо в душу.
— Ваша комната вон там, — показал Анри. — Там есть ванна, душ и туалет. Ужин будет подан через час.
Симона вошла в комнату до того, как Анри закончил фразу. Хьюстон схватил их сумки. Комната оказалась большой, с потолочными балками и панелями по стенам, с натертым паркетом и королевской постелью.
Симона закрыла дверь, как только Пит вошел.
— В ванну, — приказала она.
— Что?
— Ты понял. — Она прошла в угол комнаты и рывком распахнула дверь. Увидела ослепительный белый кафель. Зашла. Пит поставил сумки на пол.
Затем, нахмурившись, поплелся следом.
— В чем дело?
Но Симона ничего не ответила. Вместо этого она повернула краны и открыла душ. Затем, когда шум воды стал невыносимым, повернулась к Хьюстону.
— Ты опять что-то скрыл.
— Думаешь, что здесь установлены микрофоны?
— Ну, разумеется, я именно об этом и думаю! Дура была бы, если бы не думала о том, что комната прослушивается. А теперь: правду! Прекрати что-то постоянно скрывать!
Из кранов лилась вода.
— Говори, — приказала женщина.
Он неохотно промямлил:
— Беллэй принес дело «Верлена». И мы принялись просматривать документы…
Симона кивнула.
— Мне достался список предприятий «Верлена», всех компаний, которые им принадлежат… Послушай, Симона, я не хочу тебя расстраивать… Только поэтому я и утаил… Потому что должен был подумать о соучастии… Потому что в середине второй страницы я наткнулся на название гостиницы твоего отца. Она принадлежит «Верлену».
Симону словно ударили по лицу.
— Отец работает на «Верлен Энтерпрайзис»?
— Под названием гостиницы я прочитал ваш адрес, а далее стояла фамилия твоего отца.
— Тут какая-то ошибка!
— Именно поэтому я и старался это от тебя скрыть. Я просто должен узнать правду.
— Ее может знать Беллэй.
— Разумеется.
— Так, значит, он нас проверяет.
— Поэтому нас сюда и привезли. Не защищает он нас. А наблюдает за нами.
— Но если это правда, — ее глаза обезумели, — если никакой ошибки и в помине нет, значит, отец…
— И старался меня остановить. И, таким образом, была убита Джен. И тот человек проник в нашу комнату. И в твою тоже. Он старался сравнять счеты с твоим отцом.
— Нет. Умирая, он не упомянул имени отца.
— Не играет роли. Я знаю только, что имя твоего отца оказалось в списке, и…
Симона вылетела из ванны.
— Эй!
Она развернулась, глядя ему в лицо.
— Нет, я докажу, что это не так. Я не позволю тебе так о нем думать. Он мой отец. А ты пытаешься мне сказать, что я его совершенно не знаю, что он лгал, рассказывая о Пьере де Сен-Лоране. Предположение о том, что Сен-Лоран все еще жив, что отец его знает, что они соучастники, что… Если я поверю твоим предположениям, я сойду с ума! Что отец пытался меня убить?!
— Я ведь на твоей стороне. Давай немного потише, а то мужик…
— Плевать я хотела! Я собираюсь доказать, что ты ошибаешься! Я докажу это Беллэю! Всем!
— Но каким образом?
— Позвоню! Сейчас же! Расскажу ему, что мы узнали! Он не посмеет мне солгать! Я просто спрошу!
32
Симона схватилась за ручку двери. Пит подбежал к ней. Видимо, ей показалось, что он хочет ее остановить, и поэтому ее движения стали более лихорадочными. Женщина рванула дверь на себя с такой силой, что она грохнулась о внешнюю стенку. Пит бежал следом.
За плечом Симоны Хьюстон увидел, как Анри резко повернулся, чтобы посмотреть на них, и запутался в наушниках, которые просто не успел снять. Его лицо над черной бородой зарумянилось от смущения.
— Я просто… — начал было он.
— Да знаю я, чем вы там занимались, — рявкнула Симона. — Подслушивали! Но это не имеет значения! Вы знаете, чего я хочу! Телефон! Где он тут? Давайте его сюда!