– Судя по тому, что ты лежишь молча, бобры к тебе больше не приставали, – сказал вернувшийся Ким.
– Очень смешно, – оскорбилась Мия и приоткрыла глаза.
Первое, что она увидела – обнаженный торс Кима и полотенце, намотанное, словно тугая юбка, поверх бедер. Молодой человек был наделен сногсшибательной фигурой: в области живота проглядывали мышцы пресса, широкая мускулистая грудь излучала силу и красоту, руки обладали упругим мышечным рельефом, и одну из них красиво опоясывала черная татуировка в виде остроконечного орнамента. Кое-где еще виднелись сильные кровоподтеки и ссадины, но это не портило, а наоборот добавляло телу Кима колорита. Некоторое время Мия растерянно рассматривала брата, но быстро опомнилась и спросила:
– Ким, а почему нельзя долго быть в образе своего Тотема?
– Потому что звериная сущность медленно, но верно, начинает брать верх над человеческой. Тебе будет трудно это понять, но после слияния внутри происходят сильные изменения. Животное не пропадает бесследно, оно становится частью тебя. Его темперамент и повадки пропитывают твой собственный характер, и ты меняешься. Чем дольше человек в образе зверя, тем сильнее влияет на его поведение животная сущность. Человеческое уходит на задний план. Проще говоря, при длительном изменении в Тотем можно окончательно озвереть и остаться в образе животного навсегда, – объяснил брат.
– И сколько максимум можно быть Тотемом?
– Все индивидуально. Если ты сильная, волевая личность, то долго. Я слышал, самое большое – месяц, но проверять не хочу, – ответил молодой человек.
– И что озверевшего человека никак нельзя изменить? – заинтересовалась девушка.
– Можно, но сложно. Есть специальные психологические тренинги в сочетании с медикаментами. Но это за стеной, где прогресс, а у нас такой человек обречен, – грустно резюмировал Ким.
Девушка задумалась и прекратила расспросы. Она протянула брату бутерброд, и молодые люди принялись за еду.
После приключения с бобрами Мия так и не решилась залезть в воду. Да и молодой человек тоже больше не купался, потому что отбитые ребра делали процесс плаванья болезненным.
Немного позагорав и обсохнув, молодые люди переоделись и отправились домой. Всю обратную дорогу Ким нещадно подшучивал над Мией, и, возвратившись, с порога начал в красках рассказывать о случившемся отцу:
– Нет, пап, ну серьезно, ты бы ее видел. Я думал, что ей ногу откусили, не меньше, так меня напугала!
– Кому нужна моя нога, вот твой язык откусить было бы гораздо полезнее, – огрызнулась девушка.
– Не расстраивайся, Мия, – мягко ответил отец, – главное, что все целы.
Мия кинула обиженный взгляд на брата и удалилась на кухню.
– Надеюсь, ты не плюнешь мне в тарелку с ужином, дорогая? – спохватился Ким.
– Еще не решила, но соблазн велик, – ответила с кухни сестра.
Ужин прошел в оживленной обстановке. Молодые люди делились впечатлениями о пережитом дне, Рид рассказывал про успехи в кузнице.
– Да что Осоний, отец, ты бы видел Фортис! – убеждал Ким Рида.
– Что еще за Фортис? – удивился отец.
– Это сверхматериал! Похож на стекло, но при пропускании через него электромагнитных волн он неуязвим…
–При пропускании чего? – переспросил мужчина.
– Электромагнитных волн. Ну, это такие волны… Эх… Не знаю, как объяснить… – замялся сын.
– Не хочу слушать про эти иноземные изощрения. Мне планолетов ваших с коннекторами хватило, – отмахнулся Рид.
– Главная база радикалов была почти вся из Фортиса. Это одно из самых ярких зрелищ, которые мне когда-либо доводилось видеть. Огромная идеально прозрачная стеклянная площадь, выступающая вперед, словно часть необъятной скалы. А рядом большое здание в форме капсулы, встроенное в горный массив. Все сияло синими огнями и блестело на солнце. А сквозь прозрачную поверхность было видно, как под базой плывут белоснежные облака, – вмешалась в разговор Мия.
– Неудивительно, это самый прочный материал на планете. Его не повреждают, даже прямые ракетные удары, но стоит перестать подавать на него волны, он превращается в обычный прозрачный пластик, – добавил Ким.
– В обычный что? – раздраженно переспросил отец.
– В очередное иноземное изощрение, – колко отозвался Ким.
– Так все, я очень устал, пора спать. Мия, спасибо, ужин был великолепен, – сказал Рид и встал из-за стола.
– Это не мне, а Уге – спасибо, – отозвалась дочь.
И она тоже встала и начала убирать посуду.
– Мне понравилось твое озеро, сходим туда еще раз? – спросил Ким, нехотя поднимаясь со стула.
– Обязательно сходим, – пообещала сестра и, прихватив несколько грязных тарелок, удалилась на кухню.
Но исполнить обещание Мие не удалось…
Глава вторая
Известие о том, что в Предлесье вернулась Мия, быстро разлетелось по городу. Не прошло и трех дней, как люди вереницей потянулись к девушке за медицинской помощью. Страждущих накопилось много. В основном это были люди из малоимущих семей, которых Мия лечила бесплатно. С каждым днем времени на общение с семьей у нее оставалось все меньше. Только вечерами девушка разговаривала с братом, обрабатывая перед сном его раны. В остальное время Мия либо отсутствовала, навещая сильно больных пациентов по домам, либо пропадала в лесу, собирая травы. Расстроенный этими обстоятельствами, Ким проводил время с отцом в кузнице. Молодому человеку было скучно, пожив в травоядном обществе, он привык весело проводить время. А для Мии дни летели стремительно. Погруженная в свои заботы, она и забыла, что отпуск брата подходит к концу.
– У тебя бывают выходные? – как-то за завтраком обиженно осведомился Ким.
– Нет, но, если есть что-то важное, могу устроить, – ответила сестра.
– Не то чтобы срочное, просто ты задолжала мне пикник на лесном озере.
– Я помню, мы обязательно сходим, только давай чуть позже, – извиняющимся тоном проговорила девушка.
– Мия, мой отпуск тает, осталось две недели. Я уеду в Орман, и до соревнований мы не увидимся, – возмутился брат.
– Прости, Ким, я совершенно не слежу за временем. Да, ты прав, надо устроить выходные до твоего отъезда, дай мне два дня, я долечу самых сложных пациентов, а остальным выдам инструкции и лекарства.
– Договорились, – бодро ответил брат.
За последующие дни Мия уладила все дела и была абсолютно свободна. Пикник был запланирован на завтра.
Погода стояла солнечная. Молодые люди собрали сумки и готовились к выходу.
– Только на этот раз не позволяй бобрам ее обижать, – крикнул Рид из гостиной.
Ким в прихожей натягивал ботинки. Мия на кухне наливала горячий чай в бутыль. – Надеюсь, мы выйдем раньше, чем стемнеет?– крикнул брат. Молодой человек оделся и стоял у двери в полной боевой готовности. – Не ворчи, Ким. Просто не хотела наливать чай раньше, чтобы он не остыл, – ответила девушка. Вдруг раздался стук в дверь. Ким закатил глаза. Молодой человек был уверен, что это очередной пациент. «Если это что-то серьезное, накрылся наш пикник», – подумал он и нехотя открыл. Да так и застыл при виде посетителей.
На пороге стояла приятная пожилая дама. Женщина была ухоженной, и, казалось, принадлежала к богатому сословию, но ее одежда не выглядела новой. Материал элегантного платья был слегка потрепанный и заношенный. Однако не эта изысканно одетая особа повергла в шок молодого человека, а ее спутница. За спиной пожилой дамы стояла Ослепительная Уза. Они не виделись с того дня, когда выяснилось, что ее брат слился с травоядным. За эти годы внешность девушки изменилась. Она была все так же невероятно красива, но в ней появилась зрелость и не свойственная прежде сосредоточенность, а в выразительных глазах читалась печаль. Молодой человек стоял в дверях совершенно ошарашенный. Было очевидно, что Уза удивлена не меньше. Некоторое время они смотрели друг на друга, не замечая, что говорит пожилая дама. Когда первый шок отступил, Уза начала разглядывать Кима. Девушка была влюблена в него в школе, ей было интересно, насколько он изменился за эти годы. Красотка сразу заметила следы побоев на лице Кима. Она еле заметно улыбнулась, и в этой улыбке явно сквозило: «А ты ничуть не изменился».