Нашли или нет украденное тотьмичами у князя Пожарского — остаётся неизвестным. Дело заканчивается тем, что ответчиков по царскому указу «за поруками» отправили для следствия в Москву, как и просил князь Пожарский…
К более ранним годам относится указная грамота царя Михаила Фёдоровича, присланная на Тотьму в 1622 году. В ней сообщалось, что в «прошлом во 130-м году в Тотемском уезде пойманы два разбойника — Сенька Федоров Кокшенгские четверти Ромашевского стану, да Савка Матвеев сын Клыков Тотемского уезда». Ромашевский стан ныне — это часть Тарногского района по реке Уфтюге, левому притоку Кокшеньги. В Тотьме «воров» пытали, после чего они повинились в том, что ходили разбоем на Устье Городищенское (видимо, богатое было село, раз так привлекало к себе «воров»), да ещё в Важском уезде «крестьян мучили и грабили». Сенька да Савка сообщили также, что «в зборе их было семьдесят человек, а атаман у них был двиненич Гришка Старцов». В данном случае поражает количество разбойников в шайке — настоящий военный отряд, видимо, и неплохо вооружённый. Фёдорова и Матвеева в Тотьме посадили в тюрьму «года по два, и по три, и боле», а остальных разбойников велено было «проведывать» и при случае «переимать».
Ещё один любопытный пример борьбы властей с разбойниками приводится в указной грамоте 1623 года (обе упомянутые выше грамоты опубликованы в 2012 году вологодским историком И. В. Пугачем[86]). Началось всё в мае месяце, когда неведомые люди напали на крестьян Печенгской волости Федьку Шихова, Вахрушку Дементьева и Марка Фёдорова — «били и мучили, огнем жгли, и животы пограбили без остатка». Эта формула часто встречается в актах XVII века, где речь идёт о нападениях разбойников. Что конкретно подразумевается под словами «огнём жгли», сказать сложно: то ли это угроза сжечь избу со всем имуществом (животом), либо действия по отношению к человеку — пытка пламенем, например, при помощи зажжённой палки. В грамоте сообщается, что в Печенгскую волость приходило 37 разбойников; был ли у этой шайки какой-то атаман — не сообщается. Писцовая книга этих же лет насчитала во всех 9 печенгских деревнях 50 мужчин[87], поэтому оказать сопротивление пришлым разбойникам крестьяне не могли.
Чуть раньше, 28 апреля, эти же разбойники «розбили на Сухоне реке дощаник вологжанина Лазарька Алачугина; деньги и лехкой товар, и платья поимали». Печенгская волость находилась на речке Печеньге, правом притоке Сухоны. До её главной деревни — Великого Двора — от реки было 12 вёрст, которые отряд разбойников мог преодолеть за один переход. Нападение на дощаник вологодского жителя Алачугина «воры», скорее всего, совершили на участке Сухоны выше села Устье Печенгское, у Осиновских мелей, где река течёт среди леса, а рядом нет жилых деревень.
За этим же разбойным отрядом числилось и нападение на деревню Ихалицу (церковь, двор попа, 3 избы, 7 крестьян[88]), стоявшую на «ходучей стороне» Сухоны, то есть на её левом берегу, напротив устья одноимённой реки. От Усть-Печеньги до Ихалицы вверх по течению около 60 вёрст. Как передвигались «воры» по Сухоне — по береговому бечевнику или по воде — не ясно: в указной грамоте об этом не говорится. Ныне Ихалица — полузаброшенная деревня в Междуреченском районе. Далее от неё разбойники ушли на север — в Стрелицкую волость (при советской власти это был Биряковский сельсовет Сокольского района). Там они «в деревнях имали у крестьян хлеб и мяса в ночи». Подкрепившись, пришлые «воры» отправились по Большой Столбовой дороге в соседнюю Тиксненскую волость, до которой от Стрелицы примерно 35 вёрст. Деревень на Тиксне было много (по писцовой книге 1622-25 годов сообщается о 21, а мужчин в них было 198[89]), в связи с чем шайка миновала волость днём, никого не «розбив», по-видимому, опасаясь получить отпор от тиксняков. Жители деревень Якуниха, Угрюмиха, Петрилово, Ивакино и Погорелово с удивлением наблюдали в тот день за проходящим по улице отрядом разбойников. Интересно, что близ Погорелова, на Тиксненском погосте у деревянных церквей Николы и Параскевы, в келье жил «чернец Вассиан» — будущий святой русской православной церкви. Может быть, и он в тот день видел отряд разбойников? У Погорелова «воры» свернули влево и близ крайней тиксненской деревни Маныловица вышли на лесную дорогу, по которой прошагали 15 вёрст до реки Тафты. На последней в начале XVII века стояли четыре небольшие деревни (Горка, Подгорная, Родная, Остроконье), принадлежавших Царевской волости. Далее следы разбойников теряются в глухой тафтенской тайге. Не исключено, что где-то на одном из малых притоков Тафты у них был устроен тайный разбойничий стан. Там можно было отсидеться после нападений, скрыть награбленное…
86
Указные грамоты городовым воеводам и приказным людям 1613–1626 гг. — Отв. ред. И.В. Пугач. — М.: Круг, 2012. — С. 242, 249.
87
Колесников П. А. Северная Русь: Архивные источники по истории крестьянства и сельского хозяйства XVII в. — Вологда, 1971. — С. 26–27.