– Нашей Лизке еще нет тридцати. При ее-то мордашке и фигуристости замуж выйти – не фиг делать, даже с ребенком. Один кавалер – солидный, ухоженный, фасонистый – врач районной больницы, чуть не каждую неделю зовет ее в загс. Между прочим, навещает не с пустыми руками – балует нас дефицитной вкуснятиной, той, что приносят ему больные.
– Врач Лизе нравится? – не отрываясь от холста, улыбнулась художница.
– Еще как!..
– Так в чем дело?
– Нинкин беглый отец не пускает. Объявляется затемно раз в году, чтобы Нинка его не видела, пять минут пошушукается с Лизкой, и за дверь! Но такого страху нагонит, «хряк-перехряк», что шагу ступить боимся. Он ведь знаете какой басурман? Работает в Смольном, – зашипела Баба Тоня, отчаянно мотая головой, – а ведет себя, ну точно шпион. Все-то у него засекречено, все-то шепотком, с постоянной оглядкой. Сам женился, а нам ни полслова, «хряк-перехряк»! Одна нашенская деваха, что в комсомоле работает, пронюхала.
Художница резко вскинула голову и вдруг захохотала:
– Расторопный!.. И при должности, и при жене, – с трудом выговорила она, и тут заметила Нину. Насупившаяся девочка с вытянутыми вперед руками, сложенными в замок, стояла совсем близко.
Художница громко кашлянула:
– Ниночка, ты кого-то поймала?
Нина разжала ладони, кузнечик упал на землю и тотчас скрылся в траве.
– Баба Тоня, пойдем домой, – потупив взгляд и ковыряя носком сандалии землю, сказала она. – Есть хочется.
Художница подошла к Нине и, положив руку на ее плечо, неожиданно спросила заговорщическим тоном:
– Сударыня, а что, если я напишу ваш портрет? Но сначала мы совершим что-нибудь волшебное. Уверяю, у нас получится.
Нина, резко мотнув плечом, скинула ее руку:
– Школу окончу с золотой медалью, тогда и нарисуете.
Художница, отступив шаг назад, с немалым удивлением впилась глазами в лицо Нины:
– Откуда тебе известно про медали?
– У дяди доктора есть, он был круглый отличник…
Окончить школу с медалью Нине не удалось, но аттестат был вполне приличный – без «троек». К тому же РОНО ей выдало направление в пединститут, которое по тогдашним правилам фактически гарантировало зачисление. Одним словом, вступительные экзамены сдала играючи.
И тут снова заговорили об отце. Провожая Нину в Ленинград, мать протянула ей клочок бумаги с номером домашнего телефона отца:
– По пустякам не тревожь. Он этого не любит, всех собак на тебя спустит.
– Мам, а почему ты с ним все еще общаешься? Он ведь нас бросил, у него другая семья.
– Ну, во-первых, бросил да не бросил, а главное – не по своей воле, так карта легла, – сказала мать, поглаживая Нину по плечу. – Запомни, он больной и глубоко несчастный. Так что звони отцу только в крайнем случае.
Такой случай возник через два с половиной года и состоял из двух «вдруг».
Перед тем, как прочитать про эти «вдруг», я, простите, сбегал в туалет, на кухне вскипятил чайник, насыпал в чашку две чайные ложки растворимого кофе и вернулся в комнату. Отыскал свой махровый халат, комком валявшийся на бельевой тумбочке, нацепил его и, отглотнув кофе, обжегся. «Трах-тарарах» – выругался я. И при этом подумалось: «А не встречал ли я Фею Нину? Возле МП крутилось много девушек. Но похожую на Фею не припомню. Там был другой контингент…»
Присел в кресло с чашкой в руках и продолжил заниматься отчетом.
Первое «вдруг»: у обожаемого Ниной МП, как уже было сказано выше, начались проблемы. Оргкомитет конкурса артистов эстрады отфутболил самозванца: «для участников художественной самодеятельности проводятся десятки конкурсных мероприятий, там и проявляйте свои таланты». И это, несмотря на предварительные договоренности и соблюдение всех формальностей.
Второе «вдруг»: она познакомилась с «Наставником». Так она в шутку называла свой внутренний голос, хотя было бы правильнее именовать его как-то иначе, ориентируясь на слово «интуиция».
Вообще-то, она и раньше знала о его существовании, но он был таким тихим и неразборчивым, что понять его было совершенно невозможно. Зато теперь заговорил громко, внятно и выразительно, ну, точно диктор Центрального телевидения. Правда, с небольшой оговоркой. Порой такое «хряк-перехряк» завернет, что рядом с ним виртуозная матерщинница Баба Тоня отдыхает.