Кто-то из детей засмеялся. Другие стали расспрашивать своих соседей: «Это какая песня? Какая?» Учительница приготовилась было дирижировать, но так и застыла с поднятыми кверху руками, не зная, что делать. А Тотто-тян, преодолевая смущение, пела что есть мочи:
Закончив петь, Тотто-тян низко поклонилась. А когда подняла голову, испугалась, заметив слезы на глазах у солдата: «Неужели я сделала что-нибудь не то?» Но тут солдат, который был чуть постарше ее папы, снова погладил ее по голове и сказал:
– Спасибо! Спасибо!
Он все гладил и гладил ее, а слезы не переставая катились по его щекам. Тогда учительница, явно чтобы разрядить обстановку, предложила:
– А теперь давайте прочитаем сочинения, которые мы написали вам в подарок.
Дети по очереди стали читать вслух свои сочинения. Тотто-тян поглядела на своего солдата. Глаза и нос у него покраснели, но он уже улыбался. Тотто-тян улыбнулась ему в ответ. И подумала: «Как хорошо, что мой солдат улыбается!»
Почему солдат плакал, знал только он один. Может быть, оттого, что дома у него осталась маленькая девочка, похожая на Тотто-тян. А может быть, его растрогал один вид старательно певшей малышки. Но скорее всего, ему было просто горько оттого, что фронтовой опыт говорил ему – скоро вообще нечего будет есть. А эта милая девочка так серьезно поет о том, что надо «хорошо прожевывать», не подозревая, какие грозные события надвигаются на нее и других славных ребятишек.
Война на Тихом океане разгоралась, но дети, читавшие свои сочинения и распевавшие песни, не осознавали этого.
Кора здоровья
Показав знакомому перронному контролеру проездной билет, висевший на шее, Тотто-тян вышла на пристанционную площадь в Дзиюгаоке.
Сегодня там происходило нечто любопытное. На циновке, скрестив ноги, сидел молодой человек, а перед ним лежало что-то, напоминающее содранную с дерева кору. Вокруг собралось несколько зевак.
Тотто-тян тоже захотелось посмотреть – ее привлек громкий голос торговца:
– А теперь смотрите, будьте внимательны! Будьте внимательны!
Заметив остановившуюся возле него Тотто-тян, молодой человек заговорил:
– Известно, что для человека нет ничего дороже здоровья. Вы встаете утром и хотите знать, здоровы вы или нет. Ответ вам подскажет эта замечательная кора. Надо утром пожевать ее, и если будет горько, значит, вы больны. Если же не горько, значит, ваш организм в порядке и вы здоровы. Двадцать сэн – за кору, которая подскажет вам, больны вы или нет! Прошу вас, господин хороший, попробуйте!
Худощавый мужчина осторожно пожевал кору передними зубами и, недоуменно наклонив голову набок, пробормотал:
– Кажется… чуть-чуть… горьковато…
Торговец корой вскочил со своего места и заорал во всю глотку:
– Господин! Вы заболели! Берегите свое здоровье! Но ничего страшного… Вы же сами сказали – кажется, чуть-чуть… А вот вы, госпожа! Ну-ка, укусим разочек!
Женщина с корзиной для покупок взяла кусок побольше и принялась с ожесточением раздирать его зубами. Пожевав немного, радостно объяснила:
– Ничуточки не горько!
– Мои поздравления, госпожа! Здоровье отменное, сомнений никаких! – воскликнул торговец и еще громче принялся расхваливать свой товар: – Двадцать сэн! Двадцать сэн, и не больше! Каждое утро будете знать, здоровы вы или нет! Уступаю за бесценок!
Тотто-тян очень хотелось попробовать серой коры, но просить было неудобно. Вместо этого она поинтересовалась:
– А вы будете здесь до конца уроков?
– Буду, буду, – ответил торговец, бросив быстрый взгляд на девочку.
Тотто-тян с ранцем, подпрыгивающим за спиной, побежала з школу. Времени до начала уроков оставалось мало, а надо было еще найти деньги. Может быть, попросить у ребят?
– Не одолжит ли мне кто-нибудь двадцать сэн?
В ответ – молчание. Деньги не бог весть какие – больше двух коробочек с карамельками на них не купишь, но и таких денег ни у кого не оказалось. После некоторой заминки Миё-тян предложила:
– Хочешь, я попрошу у родителей?
Миё-тян была дочкой директора. Иногда, вот как сей час, это было удобно. Их домик был пристроен к актовому залу, так что они жили как бы в самой школе.
– Папа одолжит деньги, но он хочет знать, зачем они тебе, – вернувшись, сообщила Миё-тян.
Тотто-тян отправилась в кабинет директора. Едва завидев ее, он снял очки и спросил:
– Так тебе нужны двадцать сэн? А на что ты их потратишь?
– Хочу купить кусочек коры. Разжуешь ее и сразу узнаешь, здоров ты или болен! – поспешно ответила девочка.
– А где ее продают? – полюбопытствовал директор.
– Перед станцией, – без промедления ответила Тотто-тян.
– Ладно! – согласился директор. – Покупай, раз тебе хочется. Только и мне потом дай попробовать.
Директор достал из кармана пиджака кошелек и положил в ладошку Тотто-тян монетку в двадцать сэн.
– Ой, большое спасибо! Обязательно верну – вот только возьму у мамы. На книжки она сама мне дает. А если я что-нибудь захочу, то надо сначала попросить. Но будьте уверены: она не откажет, ведь кора здоровья – нужная вещь.
После уроков Тотто-тян, зажав в руке монету, поспешила к станции. Продавец коры был еще там и все так же громко, на всю площадь, расхваливал свой товар. Когда Тотто-тян протянула ему двадцать сэн, парень осклабился:
– Какая добрая девочка! Вот-то обрадуются папа с мамой!
– И Рокки тоже! – добавила Тотто-тян.
– Рокки? Кто это? – недоуменно переспросил продавец, выбирая кусок побольше.
– Наша собака! Немецкая овчарка!
Продавец перестал рыться в куче коры и, немного подумав, сказал:
– Ну и что ж, что собака… И ей сгодится. Будет горько, выплюнет. Значит, нездорова…
Наконец парень вытащил кусок коры сантиметров пятнадцати в длину.
– Ну как, подойдет? Запомни, будешь жевать по утрам. Если будет горько, значит, больна. А нет – значит, в добром здравии.
Тотто-тян вернулась домой, бережно неся в руке завернутую в газету кору. Первым делом она попробовала сама: кора была сухой и жесткой, но без всякой горечи.
– Ура! Я здорова!!!
– Еще бы! Конечно, здорова. С чего это ты вдруг? – заулыбалась мама.
Тотто-тян все объяснила. Мама тоже пожевала:
– Совсем не горько.
– Значит, и ты здорова!
Потом Тотто-тян отправилась к Рокки и показала ей кусочек. Рокки обнюхала и лизнула кору. Девочка объяснила ей:
– А теперь откуси немного. Тогда узнаем, здорова ты или болеешь.
Однако, вместо того чтобы пожевать кору, Рокки почесала лапой у себя за ухом. Тогда Тотто-тян поднесла кусок поближе к пасти.
– Ты все-таки попробуй! Надо проверить, не больна ли ты.
Рокки нехотя куснула с краешку, еще раз понюхала и равнодушно зевнула. По крайней мере, ее поведение не говорило о том, что кора ей противна.
– Ура! Рокки тоже здорова!
На следующее утро мама дала ей двадцать сэн. Тотто-тян немедленно направилась к директору и протянула ему кусок коры.
Директор недоуменно посмотрел на невзрачную щепку, но, увидев монетку в протянутой руке, сразу вспомнил.
– Попробуйте, – предложила Тотто-тян. – Если будет горчить, значит, вы заболели.
Директор пожевал немного. Потом перевернул кору, принялся внимательно ее рассматривать.
– Ну как? Горько? – с тревогой в голосе спросила Тотто-тян, заглядывая ему в лицо.
– Вообще никакого вкуса… – задумчиво ответил директор и, возвращая кору, добавил: – Я вполне здоров. Спасибо тебе!
– Ура! Наш директор тоже здоров!