Проходя мимо «ЭММЫ» я встретил знакомого, по-моему, он меня не узнал. Как и у многих других людей у него есть кличка, правда никто его по ней ни разу не окликал. О существовании клички знают всего три человека, все трое успели раззнакомиться, почти возненавидели друг друга в конце прошлого века, пожелав взаимного издохнуть, однако живы по сей день, продолжают обвинять друг друга в скупости, вероломстве, помешательстве. Возле нового дорогого магазина «ЭММА» я повстречал Страшное Лицо.
Страшное лицо — прозвище серийное. В моей картотеке имеется Нечистое Лицо (зловонный старый хиппи с горбом и гнойными глазами в очках), Грубое Лицо (из Харькова пришла, в Харьков ушла), Детское Лицо и даже человек по имени Пися с длинной редкой бородкой. А сколько было разных черепов! Гена Лысый Череп, достойный особого описания, ныне покойный Треснувший Череп, Мятый Череп. Этого я до сих пор вижу у себя под окнами.
Брезгливо раздвинулись двери без ручек, и Лицо выкатил наружу целую коляску, как назвать, что в ней было… продовольствия. Стоит ли перечислять, чем лакомится Страшное Лицо? Лучше в другой раз. Он двигался не спеша, в том, что это он, я убедился, когда в двух шагах проплыл его профиль австралийского аборигена. Его физиономия сохраняла застывшее изображение изумления и гнева. Он всегда, даже просто перед собой смотрел с осуждением и тревогой. Вне сомнения там хватало летучих мышей в колокольне, но я догадывался и поэтому не копал глубоко, неинтересных мышей, с комплексами. Что-то его гложет. Но, как говорил один зубной техник, я ж его не делал.
Чтобы хорошо представить Страшное Лицо достаточно вообразить, будто вы подняли люк в большую цистерну и снизу на вас уставились с выше описанной миной личики лемуров, чьей трапезе вы помешали. Похожий взгляд был у Нины Купцевич, она увлекалась алхимией, наркотиками, сидела. Держала в доме книги Лимонова, Газданова, Соколова. Стоит кого-то обосрать, и она смотрит на вас, как лемур из цистерны: что не так?! Кроме того, она предпочитала анальный секс… Я понимаю, что современный автор здесь отвалял бы страниц восемь, но мне-то кого шокировать. Впрочем, не стесняются люди описывать себя в роли литейщиков, официантов, даже балерины с гордостью пишут мемуары. Могу сказать одно — я вовремя бросил забирать почту из шершавого ящика этой Нины Купцевич.
На стоянке Страшное Лицо поджидала машина. Оттуда выскочил водитель и стал помогать хозяину перекладывать покупки из тележки в багажник. Ветер трепал звуки японского саксофона, льющиеся из выносных динамиков над крыльцом, судя по движениям рта, он с тревогой и осуждением что-то внушал шоферу. Это могли быть стихи Гумилева. Судя по присутствию шофера, Страшному Липу до сих пор не вернули права. За руль его все еще не пускают.