— Горовиц! Готовьсь к свиданью! Невеста пожаловала.
— Невеста? — изумленно воскликнул Исай. — Какая?
Бабушкин, крепко стиснув ему локоть, шепнул:
— Молчите.
— Какая! — передразнил надзиратель. — Обнаковенная. Видать, соскучилась.
Форточка со скрежетом захлопнулась.
— Это недоразумение! — сказал Бабушкину студент. — У меня нет никакой невесты. И никогда не было!
— А теперь будет! — усмехнулся Бабушкин.
Он усадил взволнованного студента на табурет.
— Эту девушку, очевидно, направил комитет партии, — сказал Иван Васильевич. — Вероятно, на воле хотят установить с нами прочную, постоянную связь.
— Но почему обязательно «невеста»? — раздраженно воскликнул Исай, вскочив с табурета. — Могла бы эта женщина назваться тетей, сестрой. Ну, на худой конец — племянницей! «Невеста»! Выдумают тоже! Ведь на свидании присутствует надзиратель. А с невестой любезничать надо! Чувства проявлять! Нет, не могу!
— Успокойтесь, Исай, — сказал Бабушкин. — Комитет поступил правильно. Выдать себя за вашу тетю или сестру эта девушка не могла. По паспорту и другим документам тюремщики сразу обнаружили бы обман. А невестой любая девушка может быть. Не придерешься!
— Но как же я буду беседовать с моей горячо любимой «невестой»? Ведь даже имени ее не знаю! — схватился за голову Исай. — Позову: «Таня»! А она вовсе Маня! Надзиратель сразу поймет: дело нечисто.
— Ничего, — успокоил Бабушкин. — Называйте ее почаще «милая», «дорогая», а по имени не зовите…
Исай лег на нары. Пролежал несколько минут. Бабушкин исподтишка наблюдал за ним. Кажется, успокоился. Вот и хорошо!
Но вдруг студент вскочил.
— Все равно не пойду! А если в комнате для свиданий окажутся две женщины? — нервно выкрикнул он. — Одна — ко мне, а другая — еще к кому-нибудь. К какой же мне обратиться? Кошмар! Жених перепутал свою невесту! Нет, не пойду!
— Спокойней, юноша, — сказал Бабушкин. — Надо схитрить. Когда вас введут в комнату, вы так у порога и стойте. Вперед не идите. Если там окажутся две женщины, то ваша «невеста» сообразит и даст вам какой-нибудь знак. Чтоб вы ее с чужой не перепутали. Все будет отлично!
Исай постепенно успокоился.
Вскоре надзиратель провел его в тюремную канцелярию. Исая предупредили: свидание дается на двадцать минут, говорить можно только на личные, семейные темы.
«Хоть бы там оказалась только одна женщина! Только бы одна!» — не слушая тюремщика, мысленно твердил Исай.
— О политике беседовать запрещено, — строго сказал тюремщик и повел Исая в комнату для свиданий.
«Хоть бы одна! Одна!» — на ходу повторял про себя Исай.
Как и договорились с Бабушкиным, он, войдя, стал на пороге.
Комната была большая, почти зал. Посреди, от пола до потолка, — две решетки. Между ними — узкий коридор, по которому неторопливо прогуливался тюремщик.
К счастью, во второй половине комнаты оказалась лишь одна девушка. И, видимо, неглупая и решительная. Когда Исая ввели, она сидела на скамье, отделенная от него двумя решетками. Смущенный студент не успел еще толком разглядеть ее, как девушка вдруг вскрикнула, бросилась к решетке, вцепилась в нее обеими руками:
— Исай, милый, как ты похудел! И оброс весь!..
Это и была «невеста».
— Не волнуйся, я вполне здоров, — пробормотал студент, хотя ему было очень неловко обращаться на ты к незнакомке.
Помня совет Бабушкина, он, правда с запинкой, даже прибавил:
— Дорогая…
Понемногу успокаиваясь, он разглядел «невесту»: невысокая, миловидная, с длинной русой косой. Она тоже волновалась, но это выглядело ничуть не подозрительно: ведь так долго не видала «жениха»!
Между решеток, заложив руки за спину, важно прогуливался тюремщик. Он слышал каждое слово.
«А о чем говорить-то? С невестой?» — подумал Исай.
В самом деле: о чем беседовать с человеком, которого видишь впервые в жизни?
«И молчать неловко, — нервничал Исай. — Вот так жених! Как пень!»
Он заторопился. Как назло, ничего умного не приходило в голову. Эх, была не была! Исай брякнул:
— Как поживает тетя Маша?
Авось невеста сообразит, что ответить!.
Невеста и в самом деле не растерялась. Затараторила быстро-быстро:
— Тетя Маша-то слава богу. У нее ужасные мигрени были. Теперь прошли. Чудесные порошки доктор прописал. А вот с дядей Колей — беда…
— Беда? — переспросил Исай, стараясь голосом передать крайнее волнение.
— Совсем плохо, — махнула рукой невеста и стала рассказывать длиннющую историю о том, как этот мифический дядя Коля полез на крышу своего домика, там ветром кровлю оторвало, ну и свалился, сломал два ребра и ногу. Теперь вот в больнице.