Главное сейчас — это разжиться силами с помощью способностей моего злыдня. На данный момент мы с ним оба пребывали не в лучшей «магической форме» — просто полностью опустошены. Но, если я еще умудрялся вытягивать хоть какие-то жалкие крохи магии из окружающего эфира, то Лихорук был напрочь лишён этой возможности.
Его источник (хотя я точно не знаю, есть ли он у него вообще — физиология злыдней для меня пока темный лес) мог пополнять запасы силы непосредственно выкачивая жизненную её из обычных людей — смертных, как он любил выражаться. Так же Лихорук мог перерабатывать в «энергию» негативные эмоции, страдания, боль и болезни — для таких существ они были подобны своеобразным деликатесам. Этакой вишенкой на торте.
Такие, как он — злобные инфернальные твари, специально доводили людей «до ручки», селясь рядом с ними, чтобы потом с удовольствием их схарчить. Злыдни и «иже с ними», в прямом смысле этого слова, своей вредоносной «деятельностью» укладывали людей под дерновое одеяльце. Могли, конечно, и свежим человеческим мясцом изредка пробавляться — вон какие у моего одноглазого братишки зубищи! Но в процессе «эволюции» такие твари приспособились именно к поглощению силы.
Да-да, как не прискорбно было это признавать, но злыдень, по сути, «питался» подобно банальным «энергетическим вампирам», о которых в моём времени писали в желтой прессе, да кричали с экранов телевизоров многочисленные экстрасенсы. В своё время я думал, что эти деятели лишь разводят на бабки доверчивых лопухов, а оно вона, как повернулось.
Значит, имелись и в будущем настоящие специалисты, которые могли видеть всю ту потустороннюю хрень, которая свалилась на меня в один прекрасный момент. А все «бабкины сказки» и «поповские побасенки» имели под собой твердую железобетонную основу.
В общем, чтобы не терять время понапрасну, я решил посмотреть, что же творится в Тарасовке, полностью покинутой жителями после эпидемии «червлёной дрисни». Открыто выходить в деревню я не собирался, был у меня уже давненько присмотренный «пункт наблюдения» — старая и высокая липа, макушка которой слегка высовывалась над «общей» лесной кроной. Стояла она в небольшом отдалении от деревни, и с помощью бинокля я надеялся рассмотреть, что же там происходит, ничем собственнои не рискуя.
Я конечно, не белка, чтобы по веткам скакать, но в детстве вволю по деревьям полазать довелось. Особенно с дедом в тайге. Очень уж я любил всякие качели-тарзанки на них устраивать. Такие, чтобы ух — прямо дух захватывало!
Выберешь какого-нибудь старого таёжного исполина, что под собой всех конкурентов из лесной молодой поросли давно передушил, да и веток, пусть огромных толстых и широких, у которого только на макушке и осталось. Да привяжешь к такой ветке буксировочный трос или канат. А на соседнем дереве простенькую лестницу приладишь, чтобы стартовать быстрей и сподручнее было.
Эх, вот же было счастливое времечко! Ни забот тебе особых, ни хлопот. Детство золотое. Что ж ты так быстро кончилось? А ведь в то время я только и думал, как бы поскорее вырасти, да самостоятельным стать. Жаль, что осознание тех прекрасных дней приходит к нам так поздно, оставляя лишь светлую грусть по прошедшим счастливым временам.
Ладно, это я отвлекся чего-то. Ностальгия дело хорошее, но у меня совершенно другие задачи на сегодня. Попробовать ворон в действии, и разжиться силой с помощью братишки Лихорука. Да он и сам в бой рвётся — голодно ему без подпитки негативной энергией.
Он ведь не может, как мы, люди, довольствоваться обычной пищей — ему обязательно вред приносить нужно. Впрочем, как и мне. Но дар, полученный от старухи-ведьмы на этот счет меня пока не беспокоил. То ли оттого, что я впереди паровоза бежал, выполняя «пятилетку за три года».
Мне ведь уже все ухи Глафира Митрофановна прожужжала о том, какой я уникум. Обычные ведьмы за тот срок, который минул с момента обретения мною колдовских сил, едва-едва от новика до первого чина шажок делают. А я уже третью веду взял! Главное, не расслабляться раньше времени! А то прилетит, откуда не ждали.
Я весьма неуклюже, сказывалось отсутствие сноровки, всё-таки забрался на дерево, поудобнее расположился на ветке и прильнул к биноклю. Тарасовка лежала передо мной, словно на ладони и ужеотнюдь, не выглядела заброшенной. Наоборот, она просто кишела врагами.
Леший не соврал — насколько хватало глаз по внешнему периметру лесного массива была рассредоточена боевая бронированная техника. В основном — танки. Только в пределах прямой видимости я насчитал их больше трёх десятков. Остальные скрывались за густой растительностью.
По моим предварительным прикидкам, в районе Тарасовки была расквартирована не менее, чем танковая дивизия вермахта! Включающая в себя собственно танковый полк, моторизированную бригаду, артиллерийский и стрелковые полки, мотоциклетный, сапёрный и разведывательные батальоны! А также дивизионные части подвоза и снабжения! А это, на минуточку, порядка десяти тысяч человек, не считая техники!
Не многовато для одного человека? Пусть и ведьмака с силовой поддержкой злыдня, но всё-таки? Похоже, что фашистский упырёк сильно поднапрягся, когда не сумел нас с братишкой мочкануть «на удалёнке». Вот и решил покончить с нами обычным способом. А чтобы не рисковать и действовать наверняка, привлек такие мощные силы.
Здесь имелись как легкие танки Panzerkampfwagen II, также известные как Pz.II или Т-II, так и средние — Pz.IV и Pz.III. Увидел и несколько «командирских танков», и даже один весьма устаревший Leichter (Funk) Panzerwagen — «лёгкую ради́йную бронемашину», отличающуюся от линейных танков отсутствием вращающейся башни.
И еще помимо всего этого добра у фрицев имелась целая куча легких и тяжелых полевых гаубиц, парочка 150-мм тяжёлых орудий, станковые пулемёты, миномёты, противотанковые и лёгкие пехотные орудия. И вся эта масса убойного барахла была направлена в мою сторону… Вернее, в сторону леса.
А еще Тарасовка была забита автомашинами, мотоциклами с коляской и без, и кучей народу, которая суетилась вокруг техники, напоминая мне с высоты большой муравейник своим слаженным движением. В этом-то немцам можно реально позавидовать — никакого хаоса и «броуновского» движения не наблюдалось совсем.
Все четко, слаженно, отрепетировано, как по нотам! Каждый даже самый маленький «винтик» на своем месте, и каждый знает, что ему делать в конкретный момент времени. Пресловутый немецкий «орднунг»[1] в действии. «Ordnung muss sein» — «Порядок должен быть» — гласит немецкая пословица. И это основная жизненная позиция для любого немца.
Сравните эту нехитрую немецкую поговорку с нашим родным русским «авось», тоже в сжатой форме выражающий характерные черты русского характера: склонность плыть по течению или рисковать с надеждой на лучший исход; леность и безразличие, когда позволительно сделать что-либо небрежно, в надежде, что небрежность не будет обнаружена и наказание не последует.
Вот поэтому-то и выходит так, как в другой поговорке: что русскому хорошо, то немцу смерть. И я буду стараться по мере сил претворять её в жизнь в прямом смысле этого слова. Чем меньше фрицев останется в живых — тем лучше.
Но, честно говоря, лезть на рожон в эту вражескую слаженную толкучку не очень-то хотелось. С моими-то силами, вернее с их полным отсутствием это было очень опасно. Я уже подумывал найти место поспокойнее, чтобы и фрицев поменьше, и подальше от Тарасовки, но неожиданно появившийся на соседней ветке злыдень оторвал меня от размышлений.
— Ш-шрать ош-шень х-хош-шетс-ся, п-пратиш-шка Ш-шума! Мош-шна? — сглотнув слюну и облизнув острые зубы языком, вопросительно посмотрел на меня Лихорук.
— Знаешь, приятель, здесь слишком много врагов. Как-то… опасаюсь я… Сил совсем нет в резерве… — честно признался я Лихоруку.
— Людиш-шки, — презрительно прош-шипел злыдень, — Лих-хоруку на один с-субок! Них-хто с-слыдя даш-ше не с-саметит! Не умеют они, а ф-ф неш-шис-сть не ф-ферят даф-фно. Отпус-сти, п-пратиш-шка! Ош-шень х-холоден Лих-хорук! Ош-шень-ош-шень!