Меня, вообще-то, Виктором зовут. И я совсем не любитель подобного «нательного» творчества, отдающего лагерными понятиями. Хотя это это сейчас и стало модным. Столько тату-салонов в даже в моем небольшом городишке, что и не сосчитать. Вот только выбрав стезю учителя еще в советские времена, подобным «синим» украшениям места в школе абсолютно не было.
Но кроме наколки я заметил и еще одно несоответствие — мои руки такими абсолютно не являлись! Нет, они были моими, и я ими вполне мог управлять, но я прекрасно помнил свои крепкие мозолистые ладони, и кулаки с костяшками, «набитыми» частыми упражнениями по рупашке.
А эти руки, которые я сейчас держал перед глазами, были слабыми, с узкими ладонями и длинными хилыми пальцами, больше подошедшими какому-нибудь музыканту — пианисту или скрипачу. И кожа на костяшках была «чистой» без грубых мозолей.
— Что за дела? — Я подскочил на ноги и метнулся к зеркалу, занавешенному каким-то покрывалом.
Резко сдернув тряпку с зеркальной поверхности я с изумлением уставился на бледную физиономию худющего «безусого» паренька, лет, от силы, двадцати — двадцати пяти, с блестящими глазами, отдающими болотной зеленцой. Тогда, как у меня они всю жизнь были темно-карими.
Я взмахнул рукой, отражение послушно повторило мой жест. Да, в зеркале отражался именно я, но, самое смешное, что я им никогда не был. Это не моё тело! Даже, если бы я неожиданно помолодел, то все-равно бы не стал похож на этого паренька, пялющегося на меня из зазеркалья. Но если это не я, тогда кто я? И куда подевалось моё родное тело?
[1] Фельдграу (нем. feldgrau, серо-полевой) — основной цвет полевой формы германской армии с 1907-го и, в основном, до 1945-го года. Фельдграу представляет собой спектр оттенков цветов от серого до коричневого. В классическом понимании фельдграу — серый цвет с преобладанием зелёного пигмента, что справедливо для времён Второй мировой, но может отличаться для иных периодов истории вооружённых сил Германии.
[2] Книксен — поклон девушки с приседанием. Приседание в книксене не столь глубокое, как в плавном реверансе и, в отличие от него, выполняется быстро.
[3] Стефан, Карл! Хватит уже кур душить! Возвращаемся на место дислокации! (нем.)
Глава 6
Я продолжал уныло пялиться на незнакомого паренька в зеркале, разглядывая его (а вернее, себя) и так, и этак. В общем, на первый взгляд, все было не так уж и плохо. Если не обращать внимание на чрезмерную худосочность доставшегося мне тела, (а это дело поправимое), нынешний облик меня вполне устраивал.
Не слишком смазлив, но и не уродлив — обычный молодой мужчина из какой-нибудь интеллигентной семьи. На пацана с рабочей окраины не тянет — на лбу крупными буквами нарисовано университетское образование, а не четыре класса «церковно-приходской».
Высокий лоб, слегка отросшие и немного неопрятные каштановые волосы выбивались из-под окровавленной повязки. Ага, вот и осколочное в голову нашлось. Видимо, оно окончательно и доконало моего «реципиента». Для себя я уже принял тот факт, что каким-то образом переселился в новое тело. Если ты ничего не можешь изменить, принимай всё как данность. Так сказать, используй то, что под рукою….
Каким же образом так вышло? Я задумался, вспоминая разговор с ведьмой во время моей смертельной агонии. Она сказала, что я буду жить, но ни слова не сказала про моё изувеченное тело. По всей видимости, она не смогла его «починить». Но ведь я жив? Жив! Будем считать, что в этом она меня нисколько не обманула.
Я вновь посмотрел на своё отражение: высокий лоб, приятное «открытое» лицо, твердый подбородок. А ведь он, этот явно погибший паренёк, несмотря на худобу — почти красавчик. Такие типажи весьма нравятся женщинам. Моя прежняя физиономия была куда проще и невзрачнее, чем нынешняя. Будем считать, что здесь мне повезло.
Мне доводилось читать книги про всевозможных попаданцев, ведь если любишь фантастику — без этого в наши дни никак. Книжками подобной направленности забит весь Интернет. Может быть, именно поэтому я так спокойно принял своё переселение в новое тело. Но, как бы там ни было, нужно разбираться дальше.
С собой я, худо-бедно, определился. Теперь нужно было понять, куда я попал? На первый взгляд, я находился в той же самой избе старухи-ведьмы, куда меня, умирающего, занесли пацаны. Правда, я в тот момент уже «отъезжал» в небесном направлении, и не особо приглядывался. Но навыки быстрого запоминания, забитого мне в голову мои стариком на уровне инстинктов, позволили быстро реконструировать воспоминания.