В одной из наших последующих бесед Цзян Цин вернулась к Ян Кайхуэй, номинально второй жене Председателя, но фактически первой, с которой у него были настоящие супружеские отношения. Трое их сыновей — Мао Аньин, Мао Аньцин и Мао Аньлун — родились в начале их брачной жизни[139]. А затем Председатель оставил её, отправившись в горы, чтобы создать там базы[140]. Понимая всю серьёзность лежавших на нём задач, Ян Кайхуэй всячески поддерживала его в такой степени, что гоминьдановские власти арестовали её и держали заложницей из-за революционной деятельности Председателя. Поскольку она отказалась отречься от мужа и от компартии, хунаньский военный диктатор Хэ Цзянь приказал казнить её в Чанша в 1930 году вместе с двоюродной сестрой Мао Цзэдуна, Мао Цзэцянь, отрубив им головы.
Что касается бывшей жены Председателя Хэ Цзычжэнь, то Цзян Цин никогда не знала точно, сколько детей она родила: Председатель неохотно говорил на эту тему. (По некоторым источникам, до Великого похода Хэ родила одного или двоих детей, которых отдали крестьянам — не то временно, не то навсегда[141].) Одного сына, к которому Мао относился особенно нежно, назвали Маомао, но этого ребенка они потеряли во время войны в Северной Шэньси в конце 40‑х годов (по-видимому, при эвакуации из Яньани).
Вскоре после замужества Цзян Цин взяла на себя заботу ещё об одном сыне Мао (очевидно, ребёнке Хэ Цзычжэнь). Этот мальчик, кажется, был отправлен в Москву и впоследствии вернулся в Шанхай (вероятно, в 1944 году, здесь у неё не было уверенности в последовательности событий), где его передали на попечение одного священнослужителя. У этого человека были две жены — очень злые женщины. Они так беспощадно избивали мальчика, что он навсегда утерял чувство равновесия. Как живо, воскликнула Цзян Цин, ей вспоминается его маленькое тельце, раскачивающееся из стороны в сторону! Даже годы спустя он всё ещё вот так качался, зачастую спотыкаясь или внезапно падая на землю.
Цзян Цин полюбила этого ребёнка и воспитывала его как собственного сына до начала 50‑х годов, когда ей пришлось пройти курс радиотерапии по поводу рака. Из-за интенсивного лечения ей, конечно, стало трудно заботиться о нём. «Другие» (которых она не назвала) решили, что она уже не в состоянии выполнять по отношению к нему материнские обязанности. Вопреки её мольбам «они» оторвали его от неё и отказывались сказать, куда его поместят. (Если опеку над ним осуществляла Цзян Цин, то возможно ли, чтобы вопрос о лишении её этого права, тем более после Освобождения, не подпадал под юрисдикцию отца и национального лидера Мао?) По её словам, это было для неё огромной потерей, так как ребёнок был очень умён, в возрасте трёх лет он уже мог спеть «Интернационал» с начала и до конца. Ни она, ни Мао так и не узнали, где его спрятали похитители.
Председатель никогда не рассказывал ей много о Хэ Цзычжэнь, продолжала Цзян Цин. Бо́льшую часть того, что ей известно, она узнала от Мао Аньина. Сразу же после развода родителей Мао Аньин, которому не было тогда ещё 20 лет, отправился с Хэ Цзычжэнь и её младшим ребёнком (дочерью) в Советский Союз. После его возвращения (примерно в 1944 году) Цзян Цин и Аньин стали близкими друзьями, так как она была старше его всего на несколько лет[142]. Эту небольшую разницу в возрасте она сопоставила со значительно большей разницей между ней и дочерью Хэ Цзычжэнь, к которой она испытывала подлинно материнское чувство.
От Аньина она узнала больше об этом поколении семьи Мао. Дочь Хэ вскоре после рождения была временно отдана на попечение крестьянской семьи. В Советском Союзе, когда Хэ Цзычжэнь поместили в дом для умалишённых, девочку отправили в государственный детский сад, где она получила типично русское воспитание. Позднее, когда мать была направлена в психиатрическую лечебницу в Шанхае, девочку, как падчерицу, отдали на воспитание Цзян Цин. Она назвала её Ли Минь и воспитывала вместе с близкой той по возрасту собственной дочерью Ли На.
В разговоре с Цзян Цин я упомянула об утверждениях некоторых иностранных источников, будто бы у неё есть свои две дочери, а возможно, также и сын. Она твёрдо ответила, что родила только одного ребенка, отец которого — Председатель Мао. В ходе наших бесед она сравнивала свою дочь Ли На со мной. Мы примерно одного возраста, сказала она, обе историки по образованию и чрезмерно интеллектуальны. Ли На в своё время отправили в деревню, что явно пошло ей на пользу, добавила Цзян Цин, сверкнув глазами.
139
Мао Аньин родился вскоре после того, как они поженились. В 1930 году его арестовали вместе с матерью, а после её казни он был освобождён, и его скрывали в тайном убежище в Шанхае другие члены семьи Мао, бежавшие из Чанша. Во время второй мировой воины он учился в России и вернулся в Китай в 1944 году (а не в 1948, как указывает Сноу). Примерно в это время он работал несколько месяцев в коммуне в Шаньси, а затем поступил в школу для высших партийных работников. Получив военную подготовку, он в числе первых китайцев отправился в Корею, где командовал дивизией и был убит в бою 25 октября 1950 года (
Мао Аньцин родился примерно в 1921 году. В 1930 году, когда его мать была арестована, его спрятали друзья, впоследствии его вместе с братом Аньином послали в Шанхай и затем в Россию, где он получил образование (как сообщалось, инженерное). По возвращении в Китай он работал в качестве специалиста по русскому языку и переводил учебники. В 1965 году Мао сообщил Сноу, что единственные его дети, оставшиеся в живых,— это Аньцин и две дочери от брака с Цзян Цин. Мао также признался в своём разочаровании по поводу того, что его сын воспитывался не в Китае (там же). О Мао Аньлуне Цзян Цин ничего не сообщила.
141
По словам Сноу, в Цзянси у Хэ Цзычжэнь и Мао родились двое детей, которых оставили в Цзянси у крестьян, когда родители отправились в Великий поход. Детей потом так и не нашли. В 1936 году в Баоани Хэ родила дочь. «Как раз перед моим отъездом из Баоани супруги Мао стали родителями ещё одной девочки» (которую Цзян Цин воспитала под именем Ли Минь). Когда Сноу приехал в Яньань в 1939 году, то узнал, что Хэ уже отправилась в Россию, взяв с собой эту дочь (
142
По сообщению Тилмэна Дёрдина (