Позднее она уточнила своё первое сообщение об уходе из Яньани, добавив, что при наступлении группировки противника в районе Цзяодуна был разрушен её родной город в уезде Чжучэн. На этот раз, по её оценке, войска противника превышали по численности войска народной армии в девять раз: в 1947 году они насчитывали 300 тысяч человек (как-то в третий раз она заявила, что в период отхода из Яньани у противника было 230 тысяч человек), а народная армия — 25 тысяч (эта цифра тоже выше названной ранее)[205]. Но, как определил Председатель Мао, у коммунистов в отличие от гоминьдановцев ноги длиннее. Ведя бои во внутренних районах страны, противник накидывался на коммунистов, словно слепой, не представляя, где они, как сосредоточены их силы. Чем дольше продолжалась война, тем больше симпатии народа переходили на сторону коммунистов. В большинстве районов, через которые они проходили, коммунисты осуществляли земельную реформу и снижали арендную плату; благодаря этим политическим мерам им постепенно удалось завоевать поддержку масс.
Ⅱ
Воздушные налёты гоминьдановцев на Яньань, вспоминает Цзян Цин, начались, кажется, 12 марта 1947 года. Они положили конец длительному периоду затишья. Яньань, положение в которой оставалось стабильным более десяти лет, была разрушена и растерзана. Круто изменилась и жизнь самой Цзян Цин. Внезапный уход из города и связанные с ним последующие невзгоды закалили её характер, заострили политическое сознание. Такое же влияние оказало на многих её близких товарищей участие в Великом походе.
Их уходу, продолжала она, предшествовали длившиеся несколько дней налёты с воздуха: противник начал выполнять свою программу стратегических бомбардировок. Командиры полков гоминьдановского 29‑го армейского корпуса Лю Кань и Дун Чжао послали на Яньань около 50 самолётов (американские B‑24 и P‑52), которые бомбили пространство в пяти милях от центра Яньани. Несмотря на столь мощную атаку, под огнём не погиб ни один из наших людей, горделиво заметила она.
Голос Цзян Цин смягчился, когда она вспоминала, как во время воздушного налёта она с маленькой дочкой Ли На направилась в укрытие. Там они вместе с другими пели, чтобы отгонять страх. Когда наступила ночь и отблески пожарищ осветили поля, кое-кто решил вернуться из укрытия к своим пещерам. Как только бомбёжка немного стихла, Цзян Цин с дочкой последовала за другими. Все вместе шли они по искорёженным полям и пели военные песни. Впоследствии, холодно заметила она, оба вражеских командира, Лю Кань[206] и Дун Чжао, были убиты своими же людьми.
Из-за воздушных налётов, продолжавшихся несколько дней, и было решено уйти из Яньани. Необходимо уяснить себе, подчеркнула Цзян Цин (чтобы развеять явно складывающееся впечатление, будто коммунисты сдали столицу и, следовательно, «потеряли лицо»), что они решили уйти по собственной инициативе. Поначалу большинство руководящих товарищей и войска не хотели покидать эту базу, построенную почти голыми руками на скудной земле. Они хотели лишь отойти к пункту непосредственно на восток от Хуанхэ. Командир Хэ Лун — военный историк и член ЦК с 1945 года — предложил другой стратегический план, но Председатель его отверг. Командирам было не так-то просто, признала она, заставить своих людей выполнять приказы Председателя. Даже после эвакуации из столицы Внутренней Монголии Калгана (11 октября 1946 года) во время отхода из Яньани среди партийного руководства находились «вредные элементы», выступавшие против решения Председателя продержаться в Яньани хотя бы ещё несколько дней. Когда операции были прекращены и началась подготовка к походу, Цзян Цин слышала, как некоторые упрямые товарищи из самых лучших побуждений (она это знает) говорили, что Председателю (и как подразумевалось, и им самим) опасно оставаться в этом окружённом районе. Она сообщила об их беспокойстве Председателю, который гневно бросил ей: «Ты трусиха! И если хочешь оставаться трусихой, присоединяйся к ним!»
205
В «Циркуляре от 9 апреля 1947 года» (СУ, т. 4, с. 130—131) Мао, касаясь вопроса о соотношении сил к моменту отхода из Яньани, писал: «Войска гоминьдана, атаковавшие Пограничный район Шэньси — Ганьсу — Нинся, насчитывали более 230 тысяч человек, а Северо-Западная народная армия в этом районе — не более 20 тысяч человек».
206
Согласно Жаку Гийермазу, Лю Кань был одним из нескольких гоминьдановских генералов, покончивших с собой после поражений, нанесённых их войскам коммунистами в Шэньси весной 1948 года («А Historу of the Chinese Communist Party, 1921—1949». London, 1968, p. 403).