В 1955 году, вспоминает Цзян Цин, её опять направили в Советский Союз для медицинского обследования. Но это не принесло никакой пользы: в те годы советские врачи не верили в «клеточную теорию»[307]. Поэтому они отвергли диагнозы, поставленные в Китае, после чего она уехала обратно. Но в 1956 году китайские врачи выявили угрозу прорыва злокачественных клеток в шейку матки. По их заключению, можно было применить два метода лечения — хирургическое вмешательство или лучевую терапию. Поскольку после перенесённой ранее операции у Цзян Цин образовались очень болезненные спайки, она больше не желала думать о каком-либо новом хирургическом вмешательстве. Оставалось прибегнуть к лучевой терапии, что и было сделано. Лечение проводилось с использованием как радия, так и кобальта‑60. Лечение радием оказалось для неё очень болезненным, а кобальт‑60 (более сильное средство, чем радий) она тем более не переносила. Врачи, потеряв надежду на излечение Цзян Цин, рекомендовали ей ещё раз поехать в Советский Союз. Хотя она и сознавала своё отчаянное положение, ей трудно было смириться с мыслью о необходимости снова оказаться вдали от Китая, где в её отсутствие может произойти невесть что. Но, как она ни сопротивлялась, люди, ничего не сведущие в медицине, настояли на её немедленном отъезде. Впервые Председатель Мао и ЦК КПК позаботились о том, чтобы в поездке за границу её сопровождала врач-гинеколог. Бессильная перед их коллективным решением. Цзян Цин уступила и в четвёртый раз отправилась в Советский Союз.
В Москву, вспоминала Цзян Цин, она приехала совершенно ослабевшая, с высокой температурой. Она знала, что тяжело больна и на выздоровление мало надежд. После первичного обследования в больнице советские врачи заявили, что не могут принять её, поскольку количество белых кровяных шариков упало до трёх тысяч (таков был побочный эффект лучевой терапии) и это снизило до опасного уровня сопротивляемость организма инфекции. Вне себя Цзян Цин, её врач-гинеколог и помощники заявили врачам, что, раз в больнице есть свободные койки, они обязаны принять её. В конце концов те уступили, причём впервые разрешили, чтобы около Цзян Цин находился китайский врач. Стремясь приостановить распространение раковой опухоли, советские врачи, как заявила Цзян Цин, «переусердствовали» с применением кобальта‑60. Она совершенно отчаялась и была уверена, что ей повредили костный мозг. Затем Цзян Цин стали делать переливания крови. Но это только усугубляло её лихорадочное состояние. Лечение было приостановлено.
Оказавшись в тупике, советские врачи решили, что ей принесёт большую пользу свежий воздух, и отправили её в пригородный санаторий, сняв с себя, таким образом, ответственность.
В ту зиму в Москве стояли жестокие морозы, которые Цзян Цин очень тяжело переносила. Тем не менее санаторные врачи пытались «лечить» её свежим воздухом при температуре 20 градусов ниже нуля. Временами всё её тело покрывалось испариной, глаза застилал туман, и она почти ничего не видела вокруг. Ноги настолько ослабели, что она не могла стоять без посторонней поддержки. Она пыталась заняться физкультурой, чтобы «закалить» себя. Но одной только силы воли оказалось недостаточно, чтобы задержать дальнейшее ухудшение здоровья. Кошмарная зима сменилась весной, а затем наступило лето. Бессистемно наблюдая её в течение длительного времени, врачи вдруг торжественно заявили, что у неё рахит. Вспоминая это, Цзян Цин, вдруг рассмеявшись, сказала, что в 30‑е и 40‑е годы многие товарищи, находившиеся в Северной Шэньси, страдали от того, что они называли «рахитом»; их заболевание было, по-видимому, вызвано недостатком йода и кальция. Но в её нынешнем состоянии постановка такого диагноза объяснялась просто стремлением найти предлог для того, чтобы избавиться от неё и отправить обратно в городскую больницу.
В городской больнице врачи на этот раз прибегли к самым сильным средствам против рака: трижды её облучали кобальтом. Столь интенсивное лечение настолько ослабило Цзян Цин, что она постоянно нуждалась в дополнительном кислороде. Во время четвёртого сеанса облучения, находясь под кислородной маской, она впала в коматозное состояние. До сих пор она помнит во всех деталях, с какими мучениями приходила в сознание: ужасающее состояние удушья, страх смерти. Лишь только силы возвратились к ней, она выдвинула два требования: прекратить лечение кобальтом и отправить её домой. Но, конечно, одно дело — требовать, а другое — добиться требуемого. В советской медицине существует строгая субординация: ни один врач или профессор медицины практически не может принять ответственное решение без санкции своего начальства. Она вновь впала в коматозное состояние, прежде чем нашли профессора, который мог бы взять на себя ответственность в данном случае. Придя в сознание благодаря кислородной маске, чувствуя головокружение, покрытая испариной, Цзян Цин заявила, что страстно желает возвратиться домой. Но никто её не слушал. Поскольку у неё не было аппетита и она еле держалась на ногах, врачи городской больницы, огорчённые своим бессилием, вновь отправили её в пригородный санаторий, сняв с себя таким образом ответственность[308].
307
Цзян Цин имеет в виду «новую клеточную теорию» О. Б. Лепешинской — биолога и высокопоставленного коммуниста. Выдвинутый ею постулат о том, что клетки могут образовываться из живой доклеточной материи, отвергал аксиому Вирхова «omnis cellula ex cellulae» («все клетки из клеток»), принятую на Западе. Согласно теории Лепешинской, «в процессе заживания раны новые клетки образуются не только путём деления клеток… но и из живой субстанции в форме мельчайших гранул, образовавшихся в результате разрушения и распада клеток». Новая теория, отвергавшая теорию эволюции, использовалась в борьбе против преждевременного старения и рака (
308
Это было после публичного скандала, разразившегося в СССР в связи с делом врачей. Все были в ужасе от «убийц в белых халатах», угрожавших своими скальпелями жизни советских лидеров. 13 января 1953 года «Правда» поместила материалы о «презренных шпионах и убийцах под маской профессоров медицины». Даже смерть Сталина была истолкована как следствие «заговора врачей». Цзян Цин, которую советские лидеры могли легко использовать в своей политической игре, была, естественно, обеспокоена подобными сообщениями.