Издание из 80 глав имеет уникальную ценность, так как включает многочисленные пометки автора, Цао Сюэциня, сделанные на полях рукописи. Эти пометки имеют важное историческое значение. Поскольку высказывания Цао Сюэциня — это высказывания человека, жившего в первой половине ⅩⅧ века, они, безусловно, в настоящее время звучат реакционно. Но сегодняшний читатель должен понять, что для своего времени идеи автора романа были вполне прогрессивными.
Все литературные произведения нужно рассматривать под углом зрения исторической обстановки, в которой они создавались, продолжала Цзян Цин. Цао Сюэцинь написал «Сон в красном тереме», когда ему было немногим больше 20 лет, а затем в течение десяти лет переделывал роман. После изучения замечаний автора к различным изданиям книги Цзян Цин, как и другие до неё, пришла к выводу, что Цао Сюэцин намеревался написать продолжение или вторую часть романа. Поскольку он умер бездетным, продолжение романа попало в руки людей, якобы взявших его «на время», но так и не возвративших рукопись. Таким образом, оригинал был навсегда утерян для будущих поколений. Замечания Цао Сюэциня свидетельствуют, что продолжение романа мыслилось как трагедия: семья Цзя попадает в опалу, её собственность конфискуется, и те, кто некогда были богачами, становятся нищими.
После утери оригинала с продолжением романа за дело взялись другие авторы. Авторство последних 40 глав нынешнего полного издания из 120 глав приписывается Гао Э, хотя он отказался поставить под ними свою подпись (оставив другим возможность верить, что вся книга принадлежит перу Цао Сюэциня). Именно в главах, написанных Гао Э, главный герой романа Баоюй выдерживает экзамены на занятие гражданского поста на провинциальном уровне, покидает свой дом и ребёнка и становится монахом[330].
Цао Сюэцинь не стремился изменить общество, отметила Цзян Цин, вновь прибегая к строгим марксистским формулировкам, он только пытался подправить его. Конечно, он разочаровался в бюрократической системе, однако никогда не стал бы выступать за свержение династии, поддерживавшей её. Он лишь старался немного улучшить существующее положение. Но даже при всех этих недостатках «Сон в красном тереме» был лебединой песней феодальной аристократии[331]. Впрочем, Цао Сюэцинь сказал однажды: «Роман — это слова без смысла»[332].
Ⅲ
Сюжет романа, его действующие лица и язык — всё это несёт на себе смысловую нагрузку, которая часто неправильно понимается, продолжала Цзян Цин. Характеры людей, проживающих в двух дворцах, Нинго и Жунго, во многих отношениях противопоставлены друг другу. Нинго находится на востоке, а Жунго — на западе. Люди, живущие в каждом из дворцов, действуют подобно политическим группировкам. В Жунго царит патриархат, в Нинго — матриархат. Обе семьи борются за Баоюйя, но в конце концов теряют его. Как утверждала Цзян Цин, первые пять глав долгое время толковались неправильно, но Председатель Мао всё объяснил, сказав, что их следует рассматривать с позиций классовой борьбы и с точки зрения тех, кто страдал или погиб.
Сотни действующих лиц находятся друг с другом в сложно переплетающихся семейных и сословных отношениях. Главные герои — молодой господин Баоюй, его кузина прекрасная Дайюй и его будущая жена Баочай. Все основные действующие лица появляются уже в первых пяти главах, а структура и главные темы романа намечены в «Песне Хао и Ляо» из первой главы. Цзян Цин нараспев продекламировала:
Она извинилась, что не может прочитать наизусть всю эту песню.
Язык романа и имена действующих лиц глубоко символичны. Автор романа в духе даосизма делает намёк на то, что истинная история скрыта, а вместо неё используется ложная: в следующих один за другим снах Баоюй встречает другого Баоюйя, именуемого «Чжэнь», то есть «истинный», истинный же Баоюй именуется «Цзя», то есть «ложный». Эта игра слов используется на протяжении всего романа.
330
Сам Гао Э был гораздо более удачлив, чем Баоюй: он сдал экзамен, обычно предшествовавший занятию высокого бюрократического поста в столице.
331
Ср. с замечанием Мао Цзэдуна: «Роман Цао Сюэциня „Сон в красном тереме“ имел целью залатать небо — небо феодализма. Но несмотря на это, он написал произведение об упадке феодальных семей; это можно рассматривать как противоречие между мировоззрением и творчеством Цао Сюэциня» («Talk on Sakata’s Article», 1964, Aug. 24.— «Miscellany of Mao Tse-tung Thought», v. 2, p. 401).
Юй Пинбо, вызывавший у Цзян Цин отвращение, в статье, опубликованной в «Жэньминь жибао» (1954), также писал: «„Сон в красном тереме“ —это лебединая песня феодальной системы в Китае».
332
Ему принадлежит и другое парадоксальное высказывание: «Когда за правду ложь сочтут, тогда и правда — ложь; когда ничто есть бытие, и бытие — ничто».