Благодаря знакомству с Тянь Ханем её представили Ляо Моша, ещё одному члену Лиги левых театральных деятелей. Писатель-борец, Ляо «в те дни был ещё на правильном пути» (намёк на его последующую скрытую критику режима Мао оружием журналистики; это преступление в конечном счёте навлекло на него опалу). Цзян Цин отметила также, что жена Ляо была дочерью знаменитого человека, которого она, впрочем, не назвала. В начале 30‑х годов Ляо бедствовал. Они с женой жили в убогих условиях в мансарде. Когда Цзян Цин познакомилась с ними, жена Ляо была беременна. Под тем предлогом, что Цзян Цин всё ещё искала штаб-квартиру партийной организации, Ляо Моша пригласил её перейти жить к нему, вероятно, чтобы проверить её политические взгляды и характер. Не имея ничего лучшего, она согласилась. Их жильё было таким тесным, что ей пришлось спать на узком столе. Невыносимо раздражали их постоянные перебранки, которые вспыхивали теперь из-за неё, как посторонней; она почти не спала.
В период своей жизни с Ляо и его женой она начала изучать сообщество интеллигенции, сосредоточенное вокруг Дася (общепринятое название Шанхайского университета). Там она стала посещать занятия в качестве вольнослушательницы. В 30‑е годы, включая сюда и период демонстраций 9 декабря 1935 года[41], университет сохранял «весьма левую политическую окраску» — то есть соответствующую линии Ван Мина, связанного с русскими. Всякий раз, когда студенты и преподаватели устраивали демонстрации, гоминьдановские власти арестовывали большое число молодых коммунистов и членов Союза молодёжи. Когда волна студенческих протестов достигла своего предела во время демонстраций 9 декабря, «толпы сторонников Ван Мина высоко подняли красное знамя». Она особенно подчеркнула, что большинство арестованных составляли члены КПК.
Когда она стала посещать занятия в Дася, погода была жаркая и сырая. Ей припомнилось приятное ощущение от того, что можно было носить самую лёгкую одежду. Со студентами она сходилась медленно. То, что она была приезжей актрисой, причём явно вовлечённой в дела левых, подрывало доверие к ней других. Пытаясь создать себе положение в Дася, она прежде всего решила развязаться с Ляо Моша и его женой (ей казалось, что общение с ним компрометирует её в личном и политическом отношениях). А для этого требовалось быстро раздобыть денег. Она навестила свою однокурсницу — довольно состоятельную, насколько ей было известно. Девушка приняла её любезно, что удивило Цзян Цин, так как она привыкла к бесцеремонным отказам. Когда Цзян Цин завела разговор о том, чтобы та одолжила ей 20 юаней, девушка какой-то момент колебалась, пробормотала что-то насчёт того, что совсем недавно заплатила за обучение в университете и наличных денег у неё мало, но все же взаймы дала. Цзян Цин положила деньги в карман и прямиком направилась в мансарду Ляо Моша. Она намеревалась в свою очередь одолжить их ему: ведь она знала, что он очень нуждается (из её рассказа, который стал здесь путаным, следовало, что она, уходя, тем самым «покупает» его молчание). Как только он принял деньги, она объявила, что съезжает с квартиры, и попросила его поскорее возвратить деньги.
(Здесь она прервала повествование, чтобы с негодованием сказать, что по сей день так и не получила с него ни гроша.)
Как бы ни обстояло дело с Ляо, она должна была как можно скорее вернуть деньги однокурснице. Как выйти из положения? У неё имелись некоторые другие скромные источники дохода, среди них — преподавание неполный рабочий день китайского языка в нескольких школах Шанхая. Оплата была почасовой, ставку она не могла припомнить. Её единственный крупный расход в Шанхае составляли траты на транспорт: приходилось ездить на занятия, в школы, на театральные постановки и по другим делам. Так что она сумела скопить немного и в приемлемый срок вернуть подруге 20 юаней. Каким огромным облегчением это было — большим, чем могла представить себе девушка, ничего не знавшая о её тайных затруднениях. Ляо Моша больше не имел права рассчитывать на неё, и она твёрдо решила впредь никогда не иметь дел с членами Лиги левых театральных деятелей (решение, от которого вскоре пришлось отказаться) и меньше всего с теми, кто, как она считала, мешали её доступу к ведущим членам партии в Шанхае, которые могли дать ей то, чего она желала больше всего,— возобновления членства в партии.
41
Массовое студенческое движение, равнозначное «движению 4 мая» 1919 года и культурной революции 1966 года. Все эти движения начинались в Пекинском университете. Анализ людей и событий см.: