Впервые Тянь Хань заинтересовался художественным потенциалом киноискусства в середине 20‑х годов, когда среди китайской интеллигенции были в моде и европейский романтизм, и японский эстетизм. «Серебряными сновидениями» называл он этот вид искусства. По его словам, «вино, музыка и кино — это три величайших творения человечества». В 1926 году он основал Южнокитайское общество кино, кинематографический вариант Южнокитайского общества драмы (созданной им ранее группы театральных деятелей, определявшей тенденции в развитии театрального искусства). После обращения в марксистскую веру в 1931 году он отказался от идеи «серебряных сновидений» как буржуазной концепции[102]. По мере полевения его политической позиции он стал уделять всё больше внимания широким аудиториям и начал писать сценарии, в которых выдвигались идеи социальных перемен в городах. Одним из лучших фильмов такого рода был фильм «Три современные девушки», выпущенный «Юнайтед фотоплей» в 1933 году и демонстрировавшийся с указанием одного из псевдонимов сценариста — Тянь Хань. Звездой этой политической мелодрамы была Юань Линъюй, которую некоторые критики также сравнивали с Гарбо (в глазах китайцев Гарбо была богиней экрана на Западе). Юань Линъюй было также суждено стать в своё время объектом культа[103].
В зените своей кинокарьеры Юань Линъюй сыграла главную роль в другом сенсационном фильме — «Новая женщина», отражавшем темы современного феминизма, левого движения и политических преследований. Режиссёрами этого фильма, поставленного «Юнайтед фотоплей», были Цай Чушэн и Чжоу Дамин (бывший муж Юань Линъюй) — два человека, которые могли бы также выбрать Цзян Цин для исполнения главной роли. Автором выразительного музыкального сопровождения этого немого образца «зашифрованного кино» был Не Эр (который пять лет спустя, в Яньани, написал песни для кантаты «Хуанхэ», использованной впоследствии Цзян Цин для целей культурной революции)[104]. Сюжетом фильма послужила вымышленная история жизни Ай Ся, актрисы, покончившей жизнь самоубийством в феврале 1934 года. В фильме настоящая Ай Ся выводится как писательница. Вследствие провала её романа она не может больше обеспечивать существование своей маленькой дочери и впадает в отчаяние. В состоянии крайней депрессии она покушается на самоубийство, но в самый последний момент это обнаруживается, и её еле живой отправляют в больницу. Все попытки спасти её остаются тщетными, и перед самой смертью она слышит через окно выкрики разносчика газет: «Знаменитая писательница кончает жизнь самоубийством!» Фильм кончается нотой пролетарского подъёма. Группа женщин-работниц, только что узнавших из газет о самоубийстве Ай Ся (они-то уж не были неграмотными!), превращают своё горе в решимость и, смело бросая мысленный взор в будущее, вместе шагают вперёд навстречу восходящему солнцу[105].
Цзян Цин не говорила о Юань Линъюй прямо, но по тому, как она изображала свою собственную карьеру в кино, можно было безошибочно сказать, что Юань Линъюй была для неё эталоном не только на экране, но и в действительной жизни — до момента бегства Цзян Цин из Шанхая. Юань Линъюй, которая была на четыре года старше её, родилась в рабочей семье в Шанхае, и её, как и Цзян Цин, воспитала мать-работница. Начав свою кинокарьеру в студии «Стар», она потом перешла в «Юнайтед фотоплей», где и она, и Цзян Цин, которым тогда было ещё немногим больше двадцати, играли в левых и авангардистских фильмах. Однако Юань была не только явно более красивой и более талантливой актрисой, чем Цзян Цин, она была также сенсационной самоубийцей, которая оставила неизгладимый след в общественном сознании города. О ней, как и о многих кинозвёздах до и после неё, осталось трагическое воспоминание как о жертве злобных сплетен.
Показ «Новой женщины» начался в Шанхае в феврале 1935 года, в первую годовщину смерти Ай Ся. По иронии судьбы, в день 8 марта, издавна праздновавшийся в Китае как Международный женский день, Юань Линъюй, кинозвезда, изобразившая самоубийство Ай Ся, покончила с собой в возрасте 25 лет[106].
В последние месяцы своей жизни Юань Линъюй подверглась публичным издевательствам из-за её развода с кинематографистом Чжоу Дамином и из-за открытых связей с другими мужчинами. Все актрисы, жизнь которых проходит на виду у публики — играют ли они в левых фильмах, как Юань и Цзян Цин, или в фильмах коммерческих,— уязвимы для общественной критики, и они становятся вдвойне уязвимыми, если придерживаются неортодоксальных политических убеждений. Наиболее блистательные киноактрисы, уровня, пожалуй, Клары Боу и Бетти Грейбл, открыто общались с гоминьдановскими политиками, генералами и промышленными магнатами. Какими бы политически наивными или реакционными эти женщины ни были, по традиционным китайским нормам они принадлежали к социально радикальным элементам высшей марки. Их жизнь, целью которой было давать и получать наслаждение, представлялась насмешкой над старинными традициями застенчивых дочерей и самоотверженных жён — традициями, которым следовало большинство женщин. Повсеместно в старом Китае (а в сельской местности и поныне) строгие моральные устои и социальный нажим, более тягостный для женщин, чем для мужчин, в совокупности доводили до самоубийства женщин, которым угрожала потеря целомудрия. Послушные долгу женщины, которые подчинялись этому моральному императиву до могилы, восхвалялись посмертно и приводились в пример всем остальным.
103
В числе других фильмов, в которых главные роли играла Юань Линъюй, были «Крестьянская девушка», «Утро в городе», «Протест женщин», «Рабочий спичечной фабрики» и «Девушки улицы». Короткий обзор её жизни, о которой появились груды бульварной литературы, см. в некрологе «Памяти Юань Линъюй» («Шанхайское кино», № 3, 1962, с. 18—19).
104
Не Эр, псевдоним которого был умело скомпонован из четырёх корней слова «ухо», был учеником Ли Цзиньхуая, главного поставщика «жёлтой музыки» (популярного западного стиля) в 30‑е годы в Шанхае. В 1933 году Тянь Хань завербовал Не Эра в компартию и дал ему работу в «Юнайтед фотоплей», где он сочинил множество песен для музыкального сопровождения кинофильмов, для радио и грамзаписи. Преследования за политические убеждения вынудили его эмигрировать в Россию, Западную Европу, а затем Японию, где он утонул в 1935 году. Хотя у них с Цзян Цин был общий учитель — Тянь Хань,— она, возможно, не знала Не Эра лично (она ни разу не назвала его имени), поскольку её контракт на работу в кино был заключён в год его смерти. См.:
105