Я потерял свой гордый тополь, а ты — свою иву. Тополь и ива вздымаются к небесам. Когда У Гана спрашивают, что он может дать, Он почтительно преподносит им коричное вино. Одинокая богиня на луне простирает широкие рукава, Чтобы танцевать для этих верных душ в безбрежном небе. Внезапно приходит весть о поражении тигра на земле, И они разражаются слезами — ливнем слёз!
Итак, товарищ Цзян Цин. Новое имя и новая персона. Чтобы отмежеваться от прежних своих имен — Ли Юньхэ и Лань Пин — и от нежелательных шанхайских ассоциаций с ними, она, как и тысячи других неофитов коммунизма, взяла себе новое имя.
Я спросила, а не было ли имя Цзян Цин дано ей, как кое-кто полагает, Мао Цзэдуном.
Она отреагировала на мой вопрос столь энергично, словно я вторглась в чужую интимную жизнь. Имя себе она выбрала сама, сказала она и объяснила значение этого имени — буквально оно означало «лазурные реки». Первый иероглиф «цзян», по её словам, не имеет ничего общего с её фамилией Ли, с которой она полностью порвала. К тому же иероглиф «цзян» отражает её любовь к длинным, широким рекам, таким, как Янцзы, устье которой она хорошо знала в Шанхае. А «цин», согласно её разъяснениям, подчеркивает её любовь к высоким горам и морю, избражаемым на китайских картинах как «цин» — лазурь, цвет природы, который китайцы представляют себе как синий с зелёным оттенком. Чтобы дать мне представление об особой синеве, выражаемой словом «цин», она привела строку из стихотворения танской эпохи: «Лазурь происходит от синевы, но она превосходит синеву»[121]. Вот так, сказала она, и следует понимать значение её имени.
Значений этих много, и все они очень интересны. «Цин» — лазурь — в имени Цзян Цин означает, что она должна превзойти Лань (синеву) Пин прежних времен. «Цзян», означающее «река», непосредственно ассоциируется с «инь» (женский принцип в традиционном китайском мышлении). В мифах и в истории женщин карали за то, что они заставляли реки выходить из берегов и затоплять землю[122]. Существовала (и, вероятно, всё ещё существует) поговорка о том, что «женщины — источник всех бедствий» («Нюй ши хо шуй»). Иероглифы, которые читаются здесь как «бедствие», фактически означают «бедствие на воде» («хо шуй» в обратном порядке).
Явная ассоциация с «инь» в её имени полностью соответствовала компоненту «ян» в имени Мао. В революционной иконографии Мао символизируется солнцем, космической силой, лежащей в основе «ян» — мужского принципа. В изобразительных искусствах господствует символ солнца, неизменно позитивный, а в устной пропаганде и в пропагандистских песнях говорится: «Председатель Мао — это самое красное солнце наших сердец».
С первых же дней своего брака они шутили по поводу разницы в их происхождении, заметила, криво усмехаясь, Цзян Цин. Председатель не раз говорил ей, что она ещё в детстве научилась «верить в богов и читать Конфуция». А затем она стала изучать «буржуазные штучки», как он выражался: это пришло с её увлечением театром. Лишь позднее она приступила к изучению марксизма-ленинизма — это был её третий этап обучения. Но истина заключалась в том, что она с раннего возраста была настроена против конфуцианства. С годами она научилась в принципе поддерживать компартию. Ещё и теперь она не овладела полностью марксизмом-ленинизмом в теории и на практике. Её жизнь — неустанная борьба за достижение этой цели.
В то время, когда Цзян Цин и Мао скрепляли свои узы, отношения между полами в «красных» районах были крайне нарушены. В Великом походе участвовало всего 30 женщин, в большинстве жёны руководителей Красной армии. Почти всем женатым солдатам пришлось перед походом покинуть своих жён и детей. Из-за большого расстояния и войны впоследствии воссоединились лишь немногие семьи. На Северо-Западе, где обосновались солдаты Красной армии, соотношение мужчин и женщин составляло примерно 18:1. Некоторые солдаты вступали в связь с местными жительницами или снова женились, не затрудняя себя разводом с брошенными или потерявшимися жёнами. Но подавляющее большинство солдат были слишком молоды или слишком бедны, чтобы жениться, и командиры убеждали их не растрачивать свою мужскую энергию на секс, а свои деньги — на проституток. Солдатам внушалось, что их силы нужны им для выполнения первостепенного долга, каковым являлся разгром врага.
На территориях, находившихся под контролем «красных», браки и разводы осуществлялись по законам Китайской Советской Республики, первоначальный проект которых был разработан в 1931 году, пересмотрен в 1934 году и затем вторично пересмотрен в 1939‑м — в том самом году, когда Цзян Цин и Мао поженились[123]. Положения этих законов носили нетрадиционный эгалитарный характер: китайская полигамия (в прошлом доступная в основном только богатым) заменялась моногамией западного образца, а брачных партнёров, навязанных родителями или сватами, должны были заменить спутники жизни по свободному выбору. Простой порядок регистрации, соответствующий русскому советскому прототипу, был сформулирован Ван Мином с учетом китайских условий. Но положения, зафиксированные в революционных условиях, не определяли собой автоматически факты социальной действительности. Брак мог сводиться к простому устному соглашению между мужчиной и женщиной, достоверность которого подтверждалась сообщением партийной инстанции об их союзе. В некоторых случаях браки и разводы утверждались также женским отделом.
121
Метафорически это выражение применяется в отношении ученика, который по таланту превзошёл своего учителя. Не было ли это со стороны Мао, если он в самом деле предложил ей такое имя, комплиментом по отношению к его протеже?
122
123
Шэньганьнинский закон о браке, провозглашённый 4 апреля 1939 года, приводится в публикации: