В общем, то ли моя честная морда, то ли Сила в голосе, то ли человеческая жалость к молодому чуваку в отстойной одежде, едва держащихся брюках и босого, сыграла материнским инстинктом в Мине и весь день, под её присмотром, я впахивал, выполняя тяжёлую работу уровня «подай, принеси». А когда рабочее время закончилось, мне выдали 2 советские купюры по рублю и «просто так» неожиданно привели домой к еврейскую семью, жившую на улице Бранецка… чтобы одарить тесноватым пиджаком выросшего сына Мины и старой обувкой её мужа. А затем — накормить ужином. И предложили «как-то помочь с обустройством, если расскажешь о себе…».
Блин, такое человеческое отношение… к реальному босяку и чуть ли, говоря языком моего утерянного навсегда времени — бомжу, ситовы кости… я чуть не растрогался и не разревелся. Настолько привык к жизни… в сферах небесных, что забыл, как простые разумные живут. Привык считать миллион кредитов — карманными деньгами и оторвался от жизни, блин!
Еврейской тётке, которая, видимо, представила своего выросшего сына на месте «русского Андрюши» и сжалилась надо мной, ищущем «кус хлеба и шмотки», даже в голову не придёт, что совсем недавно я сидел и любезничал с самой канцлершей Галактической Республики, которая контролирует аж треть целой Галактики!
Оттого ценней, когда в тебе видят только голодранца, но всё равно сочувствуют и желают помочь тебе…
Именно тут у меня в голове начала формироваться какая-то неопределённая мысль… может, даже побуждение к чему-то, но пока я ел скромную похлёбку с большим кусманом вполне себе белого хлеба, я не мог понять, что за побуждение.
И оформиться ему удалось благодаря разговору еврейской тётки со своим мужем и двумя дочерьми, которые иногда стреляли глазами в мою сторону.
Из их болтовни я узнал, что их сын учится в Минске, мужа, посматривающего на того, кого притащила с фабрики супруга, недавно советская власть сажала в тюрягу за принадлежность к какому-то «бунду», а их беспокоят слухи про немцев.
И именно тут я просёк, насколько Сталин боится(?) Гитлера и как лебезит перед ним, стараясь оттянуть то, о чём ему прямо говорят со всех сторон…
Именно в самой западной части СССР назревающие события были очевидны даже самым простым людям!
Короче, как я понял, у тётки и её мужа кто-то из родаков работал на местном Белостокском аэродроме под угарным названием Кривляны. И успел пожаловаться сердобольной тётечке и её муженьку про то, «как советские перед германцем унижаются». Вот они и обсасывали это.
Короче, тут на днях, оказывается, на этот аэродром спокойненько так очередной немецкий самолёт сел. Что какое-то «Главное управление гражданского воздушного флота» спокойно велит принимать немецкие пассажирские самолеты, садящиеся без любого предварительного разрешения! А чуть ранее — вообще целые кучи немецких офицеров, в рамках «обмена опытом» спокойно в местном Доме офицеров тусовались, по Белостоку ходили, как у себя дома. Блин… тут, похоже, чекисты таки действительно ху: вы, верно я Бельченко этого недавно обматерил — вообще, сук? мышей не ловят, если даже простой народ удивляется!
Или дело в Москве? Затрахавшей своими «не поддаваться на провокации»? Про то, что там у вождя в башке творится я не фига на самом деле не знаю, как и то, что ему подносят в виде инфы, но местные сплетни меня вогнали в шок!
Даже я, бесконечно далёкий от истории ВОВ, по дешёвым фильмецам о тех… упс… этих(!) годах, помню это самое:
«Не поддаваться на провокации!» Вот таки… старательно «не провоцируют». Когда уже поздно и надо готовится встречать удар!
Бл%!
Пока я слушал болтовню, доедал супчеГ, чувство моей благодарности за ужин, шмотьё и никуда не впершиеся два рубля выросло ещё больше. Заодно и неосознанное соображение оформилось.
Я встал, искренне поблагодарил Мину и её домашних за хавчик и людское отношение и без всякого зазрения совести брякнул в дополнение именно то, что хотел:
— Завтра, 22-го, немцы нападут на СССР. Все славяне для них — как скот. А вас, евреев, нацики германские вообще за людей не считают. Красная Армия побежит и отступать ещё долго будет, прежде чем всё поменяется. Вот так… ваше дело — верить мне или нет. Я меньше всего хотел быть вестником плохого, но, ваше отношение ко мне, босяку, растрогало меня. Сейчас я уйду, выбор — за вами, если вы бы меня спросили — что делать, то мой ответ был бы такой — бежать на восток подальше, сломя голову и сверкая пятками. Чем дальше от немцев, тем лучше. Спасибо вам за всё. Прощайте… — не удержался и добавил —… да прибудет с вами Сила!