Главное внимание в этой книге уделено тем образам вождя, которые создавались и распространялись в марте – июне 1917 года, хотя в случае необходимости я выхожу за эти хронологические рамки. Во многих работах историков данный период рассматривался как особый – «мирный период развития революции», «период двоевластия». Однако выбор именно этого временного отрезка был связан для меня не только с историографической традицией. Все перечисленные группы источников – речи Керенского, пропагандистские материалы, политические резолюции, документы личного происхождения, воспоминания, визуальные источники – я изучал, исследуя весь период революции 1917 года[31]. Работа же с этими источниками позволяет сделать вывод о том, что для становления культа вождя важен был именно этап с марта по июнь. У главы Временного правительства оставалось много поклонников летом и даже осенью 1917 года: можно привести немало газетных заметок и политических резолюций, поддерживавших его. Однако при этом сторонники Керенского продолжали использовать те положительные образы, которые были созданы еще на начальном этапе революции – арсенал средств прославления лидера сформировался уже в мае-июне. Новые образы главы Временного правительства, появлявшиеся позже, были нацелены уже на делегитимацию вождя.
Каким образом, с помощью каких приемов укреплялся (и ослаблялся) авторитет Керенского в марте – июне 1917 года? Какие культурные формы его авторитет принимал, какая тактика при этом использовалась? Какие фазы прошел данный процесс? Как особенности политической борьбы в марте – июне 1917 года влияли на различные проекты легитимации/делегитимации Керенского? Какие силы и какие интересы за этим стояли?
На перечисленные вопросы я и пытаюсь ответить в этой книге.
Глава I. Революционная биография и политический авторитет
В мае 1917 года Керенский, ставший военным и морским министром, издал напоминающий царский манифест приказ, который содержал яркую автобиографическую характеристику: «Безмерно тяжело новое бремя мое, но как старый солдат революции, беспрекословно подчиняясь суровой дисциплине долга, я принял перед народом и революцией ответственность за армию и флот»[32].
Тридцатишестилетний министр причислял себя к ветеранам освободительного движения, привыкшим к революционной дисциплине, и это служило обоснованием его собственного права требовать «железной» дисциплины от подчиненных ему военнослужащих. Подобный прием Керенский неоднократно использовал и в своих речах, обращенных к солдатам и матросам. Такого рода заявления должны были укреплять авторитет революционного политика, ставшего государственным деятелем, а эта репутация требовала подтверждения событиями личной биографии. Соответственно, и сам министр, и его сторонники разными способами постоянно напоминали о тех эпизодах жизни Керенского, которые были пригодны для политического использования в 1917 году.
Необходимо рассмотреть это «биографическое» измерение формирования авторитета революционного вождя, выявить роль Керенского, его сторонников и союзников, иных участников политического процесса, распространявших сведения о жизненном пути популярного лидера. Важно также выявить, какие эпизоды жизни Керенского использовались особенно часто, а какие подлежали редактированию и даже забвению. Необходимо рассмотреть и вопрос о том, как биография вождя связывалась с новой политической традицией, новой картиной исторического прошлого России. Интерес представляют и усилия противников Керенского, которые в своих целях использовали собственные интерпретации различных аспектов его жизни.
Биография политика в данном случае не является специальным предметом изучения – для задач этого исследования она важна лишь в той степени, в какой использовалась или игнорировалась в политической борьбе 1917 года.
1. Биографии и биографы
В 1917 году информацию о жизни Керенского можно было получить из различных источников: из свидетельств самого министра, из воспоминаний его современников, из упоминаний в речах других политиков, в заметках журналистов, в резолюциях разного рода; все это дополнялось всевозможными слухами. На основе такой информационной мозаики у жителей революционной России и создавались более или менее правдоподобные картины жизни политического лидера до революции. Особое значение имели тексты, специально созданные для ознакомления читателей с биографией Керенского.
31
Различные аспекты деятельности Керенского на протяжении всего 1917 года и процессы создания и использования его образов в этот период я рассмотрел в некоторых своих публикациях: