Потом Кощей объяснил, что боги тут никаким боком (Лаврентий Палычу после этих слов заметно полегчало. Да и самому Гусеву тоже) и что молиться можно было хоть соседскому мерину, хоть пеньку трухлявому -- главное, чтобы искренне, чтобы молитва от сердца шла. "Ну или от того места, кое порты марает. Тут кто чем верит", - мысленно продолжил Сергей за него.
Ну и наконец посоветовал объяснить "жрецам Распятого", что дело сие творил старый волхв, коий духов предков о помощи попросил. И что ежели духи эти, по мнению жрецов, нечисть, то их самих надо поганой метлой гнать с земли этой...
Пришлось Гусеву встать и, зайдя напарнику за спину, положить ему руки на плечи -- Кощей хоть и выглядел внешне спокойно, но внутренне неумолимо превращался в князя ночного. Того, которым когда-то пугали непослушных детей -- бескомпромиссного и безжалостного. Нарком, однажды уже наблюдавший нечто подобное, отвёл взгляд и занялся перекладыванием бумаг на столе с места на место...
Награждение состоялось через два дня. По причине секретности -- не в Кремле, а на Той Самой даче. Только в этот раз Серёга, удивляясь сам себе, воспринимал это намного спокойнее. То ли привык ("Когда успел, интересно?"), то ли просто... повзрослел, что ли? А может -- Гусев покосился на князя -- напарник так подействовал?..
Как бы то ни было, когда они втроём -- князь, Командир и сам капитан -- выстроившись шеренгой, смотрели, как к ним, сопровождаемый несущим поднос с небольшими красными коробочками Наркомом Берией, подходил Он, Серёга Гусев не задыхался от восторга и предвкушения, а спокойно ждал. И услышав, что его удостоили высшей награды -- звания Героя Советского Союза -- просто принял коробочки, в одной из которых лежала Золотая Звезда, а в другой -- орден Ленина, и пожал Ему руку. Потом спокойно произнёс положенные слова и так же спокойно стал смотреть, как сначала Командиру вручают орден Ленина, а потом князю преподносят (а как ещё сказать, если подарки уложены на поднос и вручают их вместе с подносом?) древнюю -- Сергей это ощутил своим развившимся чутьём -- книгу и работы златоустовских мастеров шашку в чёрных отделанных серебром ножнах.
Потом Он лично раздал всем по бокалу с красным вином и предложил выпить за Победу. А когда все выпили, сказал, что вино это называется "Кин-дз-ма-ра-ули" и что в Грузии, где его делают, его называют кровью земли.
Если Он с Наркомом хотели князя как-то поддеть, то у них ничего не вышло -- Кощей и вино спокойно выпил, и как оно называется выслушал. Внешне спокойно. Внутренне же веселился, как... как...
Так и не сумев подобрать подходящего сравнения, Гусев в конце концов оставил это занятие -- какая разница, как кто? Лишь бы в чудовище не превращался. Здесь это может очень плохо кончиться...
Ещё через неделю, когда стало окончательно ясно, что до весны гитлеровцы на московском направлении уже не сдвинутся, группу перебросили на юг. В Крым. Там ситуация в силу всем известных, но не называемых вслух причин, начинала отчётливо попахивать катастрофой. Впрочем, князя этот, как выразился Командир, заговор молчания обошёл стороной -- успевший насмотреться и наслушаться Кощей, узнав о новом назначении, хмыкнул и спросил прямо:
- Опять воеводы обгадились?
Командиру только и оставалось, что руками развести. Спорить и что-то доказывать, защищая "честь мундира", как её понимают некоторые, у него не было желания. В большей степени Колычева интересовало, сможет ли князь повторить там то же, что под Москвой, и не устроит ли "красный террор" обгадившимся "воеводам". Причём второе, по мнению полковника, было более чем реально -- спецсотруднику Кощею были даны самые широкие полномочия, вплоть до снятия с должности и расстрела на месте. До командира дивизии включительно.
Попытавшемуся успокоить любимое начальство Гусеву -- мол, напарнику эти все полномочия как телеге пятое колесо -- было сказано, что многие люди, получив власть, очень быстро изменились. Причём не в лучшую сторону. Сергей чуть было не ляпнул: "Так то люды!" - но вовремя влез внутренний голос, ехидно поинтересовавшийся: "А сам-то ты кто?" После чего бравый осназовец, представив, какие выводы мог сделать старый чекист Колычев из случайной оговорки, предпочёл тихо исчезнуть и не мешать начальству и дальше переживать из-за морального облика сотрудников.
Перед отъездом произошёл забавный случай: поскольку условия размещения в осаждённом городе явно были далеки от пусть и не блестящих, но уже ставших привычными, Колычев решил не брать туда хозяйственную часть группы, а оставить её на одной из баз НКВД под присмотром старшины. Упомянутый старшина, узнав об этом, страшно обиделся и бросился искать справедливости... у князя! На что тот не раздумывая (Сергей при этом присутствовал) поставил условие: старшина бросает курить!