- Зачем хозяином?! - крайне изумился Ванька, - Сами же знаете, что меня так не зовут...
- Знаем- знаем! - ещё больше развеселился хор внутреннего мужского монастыря, - Тебя не зовут, ты ведь и сам приходишь к своим врагам аки ужас, летящий на крыльях нощи!
- Тьфу ты, приякоренный раздолбай! -сплюнул в сердцах возмущённый Ванька, - С вами, мужики, совершенно невозможно серьёзно говорить! Зовите меня просто Ильич, ясно?
Но сам же, не выдержав, запрокинул голову и от души расхохотался, вспугнув при этом парочку каких-то гуляющих по вечерней деревенской улице соплюшек. Хохотал, долго не успокаиваясь и самозабвенно, пока снова не услышал свою странную шизу.
- Петрович, видишь, у парня самая настоящая истерика! Ну сделай с ним что-нибудь, а то ведь он скоро вынудит деревенских вызвать нам психушку! Да делаю уже, не мешайте! Я ему, в смысле, теперь уже нам баланс между адреналином и эндорфином в крови пытаюсь отрегулировать. Да вот только, мужики, есть у меня тут одна загвоздка. Мне ведь изнутри это впервые приходится делать. У тебя-то, Миха, тоже, наверное, не сразу получилось, как бы правильно выразиться, заставить споткнуться нашего реципиента? Что ты, Петрович, я вовсе не собирался заставлять его спотыкаться, я хотел его просто развернуть домой....
Стараниями ли неведомого Ваньке Петровича либо по причине охватившей его усталости, но изнуряющий гомерический ржач в конце концов иссяк и Ванька смог сначала спокойно перевести дух, а затем и попробовать более-менее объективно взглянуть на сложившуюся с его психическим здоровьем тревожную ситуацию.
- Поговорим? - в очередной раз прервал его душевные терзания незваный квартет, - Как ты отнесёшься к тому, что мы с тобой сейчас всё-таки осторожно развернёмся ровно на сто восемьдесят градусов и так потихонечку, шаг за шагом, двинемся по направлению к нашему, теперь уже несомненно ставшим общим, дому?
- Хренасе заявочки?! - искренне восхитился Ванька, - А может вам и ключ тогда дать от моего, повторю для тех, кто в танке, именно моего дома, где деньги в заначке лежат?
- Да брось ты, Вань! - пренебрежительно фыркнул квартет, - Ну какие у тебя могут быть деньги? Вот наш товарищ маркетолох поможет тебе сделать такие деньги, что эти слова ты потом просто не сможешь без смеха вспомнить! Правда, Марк? Не вопрос, мужики, если только договоримся с этим дуриком, который ещё не понял своего щасья. Слыхал такое заграничное словечко как "маркетинг", деревня? Так как насчёт поговорить, Ванёк?
- Говорите поговорить, мужики, от чего ж не поговорить, очень даже можно поговорить! Иван Шкворин никогда ещё не бегал от нормального мужского разговора! Тем более, что после того, как вы мне, мужики, которые совсем даже и не мужики, тоже мне мужики, бутыль с полтора литрами первоклассного самогона двойной очистки разбили, мне теперь сегодня в клубе делать нечего! Понимаете? Эх, ничего-то вы в жизни не понимаете...
Горестно вздохнув, Ванька уже совершенно добровольно, то есть безо всякого стороннего внутреннего или внешнего воздействия, но, тем не менее, демонстративно заложив руки за спину, словно конвоируемый заключённый, развернулся и опустив голову побрёл прочь от полного ярких огней и весёлой зажигательной музыки деревенского клуба.
По острым иглам яркого огня
Бегу бегу дорогам нет конца
Огромный мир замкнулся для меня
В арены круг и маску без лица
Я шут я Арлекин я просто смех
Без имени и в общем без судьбы
Какое право дело вам до тех
Над кем пришли повеселиться вы...
- Мужики, да это же "Арлекино", - заорал в восторге узнавания хор мартовских котов, обрывая душевно подпевающего клубным колонкам Ваньку в самом душещипательном месте, - Господи, Боже ж ты мой. Какое ретро, какое ретро! Песня Эмила Димитрова на стихи Бориса Баркаса, верно, Вань?
- Всё верно, придурки вы спетые, - проворчал недовольный Ванька, - А если так?..
Всю дорогу до дома Ванька с незваными гостями в его многострадальной голове, таким образом, посильно развлекались, поочерёдно задавая друг другу фрагменты самых разных песен самого различного жанра.
- Ага, порядочек! - довольно констатировал квартет тоном потирающего невидимые руки знатока, когда Ванька уже подходил к дому, - Нет, Канье Уэста или там, не дай бог, Филю какого-нибудь, ясен пень, он не знает и не может знать, но всё остальное, типа попа, рока и даже немного классики, в пределах приличий, могём, могём!
Матери, по всей видимости, уехавшей на вечернюю дойку своих колхозных бурёнок, дома ещё не было, впрочем, как и младшей сестрёнки, которой в противовес маме уже не было по причине субботних танцулек в клубе, куда Ванька, по независящим от него причинам, дойти так и не сподобился.
- Ну что, дурики незваные, начнём, что ли? - спросил Ванька в пустоту своего потолка, с наслаждением валясь на аккуратно застеленную кровать с по-деревенски неизменной на ней пирамидой различного размера подушек и подушечек. Короче, мальчики-онанисты, давайте бухтите мне, кто вы, откуда, зачем и почему?
- А с чего это ты заподозрил нас вдруг в сём непотребном занятии? - после озадаченного молчания спросил хор, - Не, понятно, подростки там какие типа тебя занимаются этим в полном соответствии со статистикой напропалую, хотя и никогда не признаются, но...
- Эй-эй, хорош там, ребзя! - заорал покрасневший Ванька, - Вы что, шуток не понимаете? Я в том смысле, что более приличных мыслей у меня просто ваш туда-сюда дёрганый хор с самого вашего незваного появления не вызывает и никоим Макаром вызвать не может!
- Ладно-ладно, Ванёк, - пошёл на попятную хор, - Ты уж прости нас убогих, это мы так стибаемся как можем! Так вот, давным-давно, в далёкой галактике... Тьфу ты! Короче, в далёком отсюда две тысячи двадцатом году в параллельной для вас России...
Отступление, в котором повествуется о несчастном Билли, которого не любили
Дабы мой далёкий от психиатрии (впрочем, как и я) в силу своей нормальности читатель не счёл наличие четырёх дополнительных самостоятельных личностей в одной голове проявлением непомерно буйной фантазии автора, хотелось бы рассказать о полной трагизма жизни некоего Билли Миллигана и других несчастных с похожей судьбой.