— Похвастать нечем, — ответил тот, раздеваясь.
— А как с «Волгой»?
— Ничего хорошего. Составили план, в котором разработали несколько версий, опросили большую группу работников гаража. Были там двое рабочих. Теперь они уволены из этой организации. Сначала складывалось предположение, что кто-то из них причастен к угону. Оба имеют удостоверения водителей, оба знают о противоугонном устройстве. Проверили — не они. Один работает слесарем в автохозяйстве, второй — шофером. Никуда из Перми не выезжали и в ночь на двадцать четвертое находились дома.
— А дальше что? — поинтересовался Шилов.
— Вместе с работниками ГАИ продолжаем проверку гаражей. Есть еще один, Самойлов. Он тоже знал о противоугонном устройстве, я выяснил это только вчера и сегодня пригласил его к себе.
— Пришел?
— Да, здесь.
— Пусть заходит, будем беседовать, — попросил Шилов.
В кабинет осторожно вошел невысокого роста мужчина лет тридцати пяти.
— Садитесь, — предложил Шилов и пристально посмотрел на вошедшего. — Ваше имя и отчество?
— Называют Василием, а величают Захаровичем, — негромко ответил тот.
Разговор проходил непринужденно. Василий Захарович охотно отвечал на вопросы. Его спросили, кто же еще мог знать о противоугонном устройстве. Он задумался.
— С теми, кто знал, вы уже разговаривали, а вот кто еще — затрудняюсь сказать. Мог знать один человек, но он давненько у нас не работает, да и не пойдет на такое дело.
— Кто же?
— Бывший завгар Соснин. А вот как звать? Забыл.
— А почему он уволился?
— Точно не знаю, но говорят, что с кем-то не поладил.
— Да, и этот круг замыкается, — недовольно произнес Карачин, когда Василий Захарович вышел, — и надо начинать все сначала.
Несколько минут они сидели молча. Шилов смотрел в окно, а Юрий Александрович что-то писал на листке бумаги.
— Не надо волноваться, бывает и трудней, — вдруг проговорил Леонид Егорович. — Не все еще потеряно. Возможно, через Соснина выйдем на след. Он ведь долго работал там и многих знает.
Юрий Александрович Карачин вышел из автобуса и до дома, в котором жил Соснин, шел пешком. Хозяина дома не оказалось. Жена Соснина рассказала, что он после увольнения из ПМУ-1 нигде не работал и последние дни находился в отъезде.
— Куда он мог уехать?
— Сказал, что один знакомый купил в Ижевске «Москвича» и попросил перегнать его своим ходом до Баку.
— Когда он уехал и с кем?
— Уехал в пятницу, две недели тому назад, — ответила женщина, — но с кем — не знаю. Говорил, что поедет с каким-то Сашкой, с которым вместе когда-то работал. Из Ижевска он мне позвонил, сказал, выезжает в Баку. Вот и все. А что случилось? — забеспокоилась она.
— Да нет, ничего, — уклонился Карачин, — а скажите, когда и где они с этим Сашкой работали?
— Года два назад в таксопарке.
Карачин попрощался с хозяйкой и поспешил в райотдел. «Совпадает время выезда Соснина из города, да и объяснение его с женой довольно странное, — рассуждал он дорогой. — Теперь нужно установить, кто такой Сашка».
Юрий Александрович взял список абонентов, нашел номер телефона диспетчера таксопарка, снял трубку. Ему ответил приятный женский голос:
— Александр, говорите? Нет, у нас все водители на своих местах, за исключением тех, кто в отпуске и на больничном.
— Спасибо, — поблагодарил старший лейтенант и набрал другой номер.
Диспетчер другого таксомоторного парка сообщил, что водитель такси Перевалов Александр Федорович именно с 24 марта не выходит на работу по неизвестной причине.
— Скажите его адрес.
Вскоре Юрий Александрович нажал кнопку звонка в квартиру Перевалова. Открыла молодая женщина. Стараясь быть спокойной, она пригласила в комнату и указала на стул. На вопрос Карачина ответила, что ее сожитель Перевалов уехал с Сосниным в командировку.
В тот день Карачин вернулся в отдел поздно. Стряхнув с пальто и шапки сырые снежинки, он разделся и позвонил дежурному…
За окнами вагона нависла густая темнота. Перевалов беззаботно спал, раздражая своим протяжным храпом Соснина. Тому не спалось. Прислушиваясь к равномерному стуку колес, Соснин старался успокоиться, но не мог. Всему виной телефонный разговор с женой в Москве. Жена взволнованным голосом сообщила, что за ним приходили из милиции, и осторожно спросила:
— Что ты мог наделать?
Соснин постарался успокоить жену, сказал, что это какое-то недоразумение и завтра он будет дома. Дрожащей рукой он повесил трубку и пошел к вокзалу.
Перевалову о разговоре с Пермью он ничего не сказал. Оставшееся до отправления поезда время они провели в ресторане. Перевалов шутил со знакомой официанткой: накануне она назвала им адрес квартиры, где они хорошо отдохнули. Соснин сидел грустный, ковырял вилкой остывший бифштекс. В вагоне его больше всего мучил один вопрос: как поступить? То, что его приезда ожидают работники милиции, он ясно понял из разговора с женой. Но что они знают? Что рассказала им жена? Знают ли они о Перевалове? Соснин в который раз вставал с постели, нервно закуривал и в раздумье ходил по купе.