Красотою последней красивый
И последней кровинкой живой,
Как теперь повелося в России,
Он на запад лежит головой.
Только руки сжимаются крепче,
Только бродит в глазах забытье.
Что губами сухими он шепчет?
Я прислушался — имя твое.
Видно, в этом спасенье от боли,
Пусть он шепчет опять и опять...
Если выйдем живыми из боя,
Вот тогда и начнем ревновать.
«Полынною, густой и душной степью...»
Полынною, густой и душной степью
Мы едем ночью на грузовике.
Знакомою разорванною цепью
Опять огни мерцают вдалеке.
Как будто это город довоенный
Стоит и светится во весь свой рост
И разговаривает со вселенной
Падением трассирующих звезд.
Но запах гари, смешанный с туманом,
Иную горечь придает огню.
Далекий город снова стал обманом —
Горят хлеба и травы на корню.
Забвеньем память сердца не обидим.
Мы выдюжим военные года
И так же будем ехать. И увидим
Светящиеся наши города.
ТОВАРИЩ! ВРАГИ У ВОРОТ!
Враги у ворот Сталинграда,
Товарищ! Враги у ворот!
Всей силой, всей яростью надо
Отбить их, разбить, побороть!
История пусть повторится,
Пусть снова на память придет
Стальной неприступный Царицын,
Его восемнадцатый год.
Товарищ! Мы бьемся за город,
Который врагов сокрушил
И каждому русскому дорог,
Как часть нашей общей души,
На этих местах оборона
Должна наступлением стать.
Покажем у Волги и Дона
Гвардейскую силу и стать.
Опасность огромна. Но прямо,
Спокойно в глаза ей глядим.
Верховный прислал телеграмму,
Он верит, что мы победим.
Начнется у города-сада
Великой войны поворот.
Враги у ворот Сталинграда!
Товарищ! Враги у ворот!
СТАЛИНГРАД
А. Родимцеву
Его мы любили таким —
Просторным, цветущим и стройным,
Веселым, стеклянным, сквозным,
Работающим, спокойным.
К нему подступила беда
Нежданно, как к горлу рыдание.
Забыть, ли то утро, когда
Их танки прошли по окраине?
Он с воздуха разнесен,
Обстрелом с земли изувечен,
Разгромлен... И все-таки он
Незыблем, прекрасен и вечен.
Мы любим наш город таким —
Суровым, бесстрашным и твердым,
Разбитым налетом ночным
И все-таки светлым и гордым.
Любовь эта верой крепка,
Ей служит страданье основой.
Так любят отца-старика,
Так любят ребенка больного.
В сраженье за город родной
Достанется право любить нам.
За каждую комнату — бой,
За каждую улицу — битва.
Словам не изменим своим,
Пусть бой беспощаден и страшен.
Наш город! Ты будешь таким —
Просторным, прозрачным, живым,
Прекрасным, как в памяти нашей.
БОМБЕЖКА
Детей, завернутых в одеяла,
Несли на пристань.
Воронок язвой земля зияла, —
Шел третий приступ.
На старой барже огонь косматый
С обшивкой грызся.
Сирена выла, и по канату
Бежала крыса.
По узким доскам, по переборкам,
По лужам масла,
Дыша безумьем, шла мать с ребенком
В пеленке красной.
Мы слишком много видали крови,
Чтоб ошибиться:
С тяжелой тучей почти что вровень
Парил убийца,
А вражьи роты уже в предместьях
Ползли, как змеи.
О чем, товарищ, коль не о мести,
Я думать смею?
БОРЬБА ЗА КОМНАТУ