Леэло Тунгал
Товарищ ребёнок и взрослые люди
Ещё одно повествование о «нашей счастливом детстве»
Перед читателями этой книги предстанет История 50-х годов XX века, большая и малая, увиденная глазами ребёнка и рассказанная его устами. Помимо вторжений и войн, депортаций и репрессий — в ней изложена хроника семьи. Опознавательные термины исторического времени в разговорах взрослых — «до войны», «в эстонское время», «минувшие времена расцвета», «до прихода русских» — ребёнка не ориентируют, ему кажется, что «я-то была всегда».
Это детское мироощущение передано без обличений, разоблачений, осуждений. Оно даже наполнено беззаботной радостью существования в точных приметах времени, в котором есть место бодрым пионерским песням, спортивным играм, детским шалостям.
Тектонические движения истории СССР, разнообразные по направлению и беспощадные по мощи участвующих в них сил, пришедшиеся на судьбу одного маленького ребенка из одной счастливой семьи, приближаются к читателю, тревожат, волнуют, заставляют сердце сжиматься и сопереживать.
«Товарищ ребёнок и взрослые люди. Ещё одна повесть о „нашем счастливом детстве“» — первая книга воспоминаний Леэло Тунгал. Вторая называется «Бархат и опилки, или Товарищ ребёнок и буквы». Сейчас писательница работает над третьей книгой под рабочим названием «Если надо, то и дольше».
«Леэло Тунгал — удивительная писательница и удивительный человек, — написал об авторе книги Борис Тух. — Ее продуктивность поражает воображение: за 35 лет творческой деятельности около 80 книг. И среди них ни одной слабой или скучной…
Дети фальши не приемлют».
Эта книга для детей. И для взрослых. И для семейного чтения.
Хорошо быть хорошим ребенком
Некоторые дети с самого рождения хорошие и примерные. У хороших и примерных детей никогда не спускаются чулки, не развязывается лента в волосах, не бывает грязи между пальцами ног и не случается, чтобы сандали были надеты не на ту ногу. Примерный ребёнок не боится темноты, грозы и грома, ястребов, колхозного быка и людей в мундирах. Примерный ребёнок не засмеётся, когда у него во рту полно супа, не размазывает кашу по тарелке и, когда ему надо на горшок, не терпит до последней минуты. И вообще с ним никогда не происходит ничего такого, за что было бы стыдно или вызывало бы неприятные чувства.
Хорошо было бы быть примерным ребёнком!
Если бы я была хорошим и примерным ребёнком, мама меня не оставила бы, это ясно. Она ведь мне и раньше прощала многое. Но теперь её терпение кончилось. Со мною постоянно случается что-нибудь такое, о чём хороший и примерный ребёнок даже понятия не имеет.
Если я помогаю маме вытирать посуду, обязательно самая красивая и тонкая чашка или тарелка падает у меня из рук — и именно тогда, когда она как следует вымыта, прополоскана и вытерта. Если на дороге есть хотя бы одна-единственная лужица, я обязательно попадаю туда ногами, если в дверях стоят двое мужчин с ружьями и в длинных пальто, я непременно натыкаюсь на их огромные сапоги, и когда посреди комнаты куча бумаг и книг, я непременно падаю туда носом. И у мамы, глядя на меня, навёртываются слёзы на глаза.
— Да заприте куда-нибудь это своё отродье! — крикнул мужчина в чёрном кожаном пальто и указал своим толстым пальцем на меня.
Мама взяла меня на руки и крепко прижала к себе. Глаза её влажно поблескивали, и я разревелась. На самом деле я, упав, сильно ударилась животом об угол твёрдого переплета какой-то книги, но эта боль не была и вполовину такой страшной, как жуткий голос жуткого дядьки в чёрном пальто. «Отродье» — похоже, гадкое слово, и оно явно относилось ко мне, хоть плачь!
Взрослым всё позволено: совершенно чужие дяди вытаскивают ящики из нашего письменного стола и вываливают из них бумаги на пол, с книжных полок сбрасывают книги на пол и не поднимают — а мама не делает им никаких замечаний, только вздыхает! Если я свои игрушки вечером оставлю на полу, или полезу в мамины и папины ящики, или в какой-нибудь совсем скучной книге что-нибудь нарисую — неприятностей не оберёшься!
Дядька в чёрном кожаном пальто стоял с важным видом — одна рука в кармане, другой указывал на меня:
— уберите это своё отродье из-под ног!
— Иди в другую комнату и будь хорошим ребёнком! — сказала мама, бросив на чужого дядьку — зырк! — косой взгляд. — Наверняка всё будет хорошо. Случаются иногда недоразумения…
Она отнесла меня в спальню и включила свет под потолком, потому что знала, как я боюсь темноты. Время было дневное, но в комнате было сумрачно. Сквозь кружевные гардины виднелась за окном старая серебристая ива с голыми ветками, которая иной раз выкидывала дурные шутки и приближала своё морщинистое лицо почти к самому оконному стеклу.