— Я придумала для тебя песню! На мотив «Вяндра метсас»!
— Ох, спасите! — вздрогнул папа. — Ты сама обещала, что больше не будешь…
— Это не песня про энкаведэ, совсем другая. Вот послушай:
Тата рассмеялся.
— Ну, это совсем другое дело! Так сама и придумала? А у меня для тебя тоже сюрприз!
Он снял со спины вещевой мешок, немного повозился с его завязкой и затем вытряхнул содержимое на пол. Оттуда выпала чёрная, как уголь, птица с блестящими перьями и кроваво-красными бровями. Сирку тата от птицы отогнал: «Фу! Не трогай!»
— Ой, какая красивая! Она у нас останется жить?
По лицу таты было видно, что он в замешательстве.
— У нас… но жить не особенно… Старый лесник дал мне этого тетерева в качестве охотничьей добычи.
Я попыталась поставить тетерева на ноги, он был очень вялый и ужасно тяжёлый, а возле маленького клюва у него была капля крови.
— Значит, ты опять ходил на охоту один? — крикнула я обиженно. — Ты сам обещал взять меня с собой, когда поедешь на тетеревиный ток… Я больше с тобой не играю!
— Играй, пожалуйста! — попросил тата. — На тетеревиный ток надо идти спозаранку, ещё до утренней зари, а ты так сладко спала, что мне жаль было тебя будить. И не знаю, дал бы мне лесник этого тетерева, если бы и ты была в шалаше…
— Откуда ты знаешь? А вдруг он дал бы нам даже двух тетеревов? Смотри, не делай так в другой раз!
— Баш приказ для меня закон, принцесса! — сказал тата и отвесил глубокий поклон. — Кроме того, во дворе на скамейке вас ждут две здоровенные щуки. Настоящая королевская еда! Я, шутки ради, взял с собой спиннинг — ну и попалась рыба на крючок! Теперь голодать нам с тобой не придётся!
— А знаешь, кто-то украл мешочек с твоими медалями, — сообщила я тате грустную новость. — В шкафу его больше нет…
— Ах, так? Стало быть, больше нет? Ой-ой, может, это крысы утащили, или сорока унесла на верхушку ели? — спросил папа, но, похоже, он был не очень-то испуган. Когда он услышал, что бабашка выбросила в реку его награды, он вёл себя совсем по-другому: он сначала побледнел, потом покраснел и долго не мог выговорить ни слова, а теперь спокойно говорил о крысах и вороне… Может, он просто стал привыкать к потере медалей?
Настоящий Тарзан
— Ну раз ты теперь хороший ребёнок, пойдём вечером в кино, — объявил тата. — Невероятно увлекательный фильм — «Тарзан»! Да ты знаешь — это тот обезьяний Тарзан, про которого я тебе рассказывал! Думаю, покажут тот же самый довоенный американский фильм, в котором Джонни Вейсмюллер играет главную роль. В своё время я однажды ходил его смотреть!
— Тот самый Тарзан, мать которого обезьяна, а невеста Яане? Из книги, которую ты читал, когда был маленьким? Мы пойдем смотреть эту книгу? — допытывалась я.
— Ах, конечно, ты ведь в кино никогда не была! — вспомнил тата.
— Кино это так: на стену вешают большую белую простыню. И на ней аппаратом показывают картинки, на которых все двигаются. Это невероятно увлекательно, но мне трудно тебе объяснить, это тебе надо просто увидеть.
— А это не страшно?
Тата рассмеялся.
— Когда сидишь рядом с самым сильным человеком в мире, ничто не страшно!
По случаю киносеанса весь народ деревни собрался в доме школы. В дверях зала стоял высокий человек с круглым загорелым лицом и продавал билеты. В этом зале я бывала множество раз — и тогда очень везло, в зал можно было войти без билета! Этот кино-дядя продал тате только один билет, сказав: «Девчоночка всё равно будет сидеть у тебя на коленях», и погладил меня по голове своей большой рукой. Подумать только — кино-дядя погладил по голове только меня — никого из девочек постарше и мальчиков, даже никого из учителей, не говоря о директорше Людмиле! Но я и выглядела, конечно, красиво, на сей раз я не стала надевать бусы, но нацепила на грудь все мамины серебряные брошки, начиная с самой большой, на которой посередине был красивый старинный корабль, и кончая самой маленькой, величиной с пуговицу. И накрасила себе широкие брови специальной маминой краской, но их тата стёр ваткой с вазелином. Только чуть-чуть этой коричневой краски осталось в уголках бровей. И труд мой даром не пропал: очень красивый, умный и важный дядя с круглым лицом, выбрал из всех пришедших в кино только меня, чтобы погладить по голове!