Весь этот монолог Корж с счастливой мордой кивал. Бублик из-за спины торжественно вытащил тёмно красную нейлоновую верёвку, миллиметров пять толщиной, а на ней висел жетон. Протянули мне. Я внимательно посмотрел и пока смотрел обнюхал. На жетоне было аккуратно, самым каллиграфическим почерком вырезано, не просто нацарапано, а именно вырезано. «Блохастый». Настоящая каллиграфическая работа.
— Для тебя, пол ночи вырезал, пока ты дрых и ногами дёргал. — гордо, не без основания, заявил Бублик.
Молодец Бублик. Я так никогда не умел, всю жизнь на клавиатуре проработал. Первый компьютер на ВЦ у нас без монитора был, ещё с перфокартами. Это такие прямоугольники, в которых дырки надо было протыкать и лишние заклеивать, если где-то ошибся, а мониторы у компьютеров гораздо позднее появились, поэтому сам писать красиво бросил ещё сразу после школы. Если честно, то никогда и не умел, а тут каллиграфия. Я ещё раз взглянул на жетон и мне торжественно надели верёвку на шею. Теперь у меня есть официальное имя и документ его подтверждающий — настоящий жетон. Потрепали по холке и загривку, почесали за ушами.
— Блохастый, ты теперь боец нашего отряда, если не сбежишь.
Прозвучал ещё ряд поздравлений. По такому делу зарезали и съели кусок твердой колбасы, который откопали мои друзья. Они выпили, по чуть-чуть, и пару ложек живчика плеснули и мне, прямо в пасть.
Пол дня ушло на осторожное перемещение и выход к дороге. Ещё час просидели в заброшенной остановке, сложенной из кирпича и накрытой железобетонными плитами. Парни внимательно следили за окрестностями, а я ничего не делал и как кот жмурился на солнце. Внимательный собачий слух уловил далёкий шум моторов и почти одновременно мои спутники начали спокойно собираться. Очевидно им как-то сообщили о своём приближении и это были свои.
Подъехали два видавших виды БТР и несколько новеньких Уралов, обшитых металлом. С кузова и брони спрыгивали разной степени вооружённости люди и тут-же попали под историю, как Блохастый сверх секретные патроны на нюх берёт, как мужики броневик сожгли, а остальная бесчисленная бронетехника противника в панике разбежалась. Количество трупов смело можно умножать на пять, и думаю, что к концу поездки коэффициент подрастёт. Рассказывали и о странной больнице, где в шкафах с таблетками пистолеты хранят, и о том, что столько всего там было, что приходилось бросать и выбирать самое ценное. Рассказали и о служебных животных привязанных к койкам, и санитарах вивисекторах.
Тут прекрасно все владели оружием и отлично были в курсе бронебойных и даже дозвуковых патронов. Почему обычная маркировка у них была не известна для меня загадка. Мы свои 7н6 давным-давно на мобрезерв отправили или в Африку, на поддержание демократии. У нас даже срочники-тыловики такими на учебных стрельбах не пользуются. Какое-то дикое тут отставание. Да тот же БТР, где они его взяли? Музей грабили?
Пока ехали, я удобно лежал в кузове грузовика, подложив лапы под морду. Корж с Бубликом ещё раз повторили все чудесные истории, а вдруг кто-то забыл или что-то пропустил. Каждый кто был в кузове своим долгом считал меня или потрепать за ухом, или почесать загривок, или погладить. Главное качество домашнего животного — терпение.
Машина остановилась и меня Бублик почесал по холке берцем:
— Давай Блохастый, на выход.
Я без фанатизма поднялся и вылез из кузова, через открытый задний борт. Нас привезли в небольшой посёлок, оформленный как военный лагерь на осадном положении в стиле хиппи, но который строили немецкие военнопленные. Чистенькие аккуратные домики в стиле боварского посёлка, пышные клумбы с цветами и дорожки мощёные плиткой. Аккуратно покрашенные заборчики до пояса человеку. Деревья были большими, но кроны сформированы высоко и почти полное отсутствие сараев. Все улицы просматривались во все стороны. Стены имели толщину в метр кирпича или железобетона. Окна украшали толстенные, массивные решётки и стальные ставни.
Вдоль улицы стояли тумбы из железобетона с узкими бойницами и такими же массивными, как и везде металлическими дверьми. Цилиндры были полтора метра диаметром и чуть выше двух в высоту. Сверху стояли те-же пышные горшки с цветами, а бетон был покрашен во все цвета радуги. Замков снаружи не было, а из внутри дверь запиралась на засов. Сунул нос в приоткрытую щель и обнаружил внутри спокойно лежащий на деревянной полке дробовик, десяток коробок с патронами, пару блоков с водой в полутора литровых бутылках и пахло печеньем. Блестели боками несколько банок консервов. Всё было перемотано стречь плёнкой, а от оружия шёл явно избыточный запах смазки.