Эти аварийные убежища стояли через каждые два-три дома. На перекрёстках стояли похожие сооружения, но уже обитаемые, в два этажа, и диаметром они были уже метра в три. На эксплуатируемой крыше размещался крупнокалиберный пулемёт. Весь посёлок был огорожен бетонной стеной метров в пять высотой с оборудованными огневыми точками.
Нашу бронетехнику встречали женщины, дети и суровые бойцы с радостными улыбками на лицах. Разгружали коробки, мешки, ящики и дарили друг другу подарки. Мои друзья радостно набросились на окружающих с волнительной историей про патроны и сожжённую бронетехнику.
Коржа встречала женщина с именем Мальвина и пуделем которого звали не Артемон. Как и положено тупому и коричневому пуделю, подстриженному по последней моде, его звали Чарлик. В моём мире почти всех пуделей тоже почему то звали Чарлик.
— Я себе тоже собаку завёл, настоящую, служебную. Мы с Блохастым броню мурам сожгли! Порвали тварей в клочки, — известил, очевидно свою супругу Корж.
Ко мне подбежал вот этот самый, стриженный пудель. Припал на все четыре лапы, хвостом виляет в бешеном темпе. Я его полностью игнорирую. Ой фууу. Полез мне в морду облизываться. Отодвигаю его, как кот, лапой. Ага, ещё сзади мне понюхай. Да, твою же! Я плюхнулся задом на землю. Какого туда лезть? Пудель и впрямь направился меня там нюхать. Кусать животных ниже моего достоинства, и я ещё раз повторил удар лапой, но вложив туда побольше силы.
Кучерявая скотина убежал прятаться за Мальвину. Я служебный, и полностью входить в собачий социум не собираюсь. Между прочим, ещё до окончания института, я уже лабораторные на младших курсах вёл, и факультативные лекции читал, и жопу никому нюхать не обязан, даже в качестве маскировки.
— Пошли Блохастый, теперь ты у меня жить будешь, — Корж потрепал меня за ухом.
Обняв жену, он направился в сторону одного из миленьких домиков. Массивная металлическая дверь на четырёх петлях и толщиной в двадцать сантиметров, бесшумно отворилась. Просторная прихожая без лишнего хлама, чисто и уютно. Помещения небольшие и высота потолков от силы два с половиной метра. Много открытого пространства и минимум мебели. Мальвина с супругом ушли на второй полу мансардный этаж, если так можно назвать имитацию крыши из армированного железобетона толщиной почти метр, а мы с пуделем остались внизу. Я удобно завалился на ковре в гостиной, подложив передние лапы под морду. Отсюда просматривалась сразу и прихожая, и большая часть кухни этого уютного домика.
Тупое животное бегало по дому в поисках приключений, попыталось вовлечь меня в очевидно забавную игру, но было проигнорировано. Попытки лизать или нюхать пресекались ударом лапы. Вскоре развлечение он себе нашёл.
Засунув морду в приоткрытый шкаф, коричневый стащил зубами полушубок и довольно долго его трепал, разумеется предложив и мне поучаствовать в таком неслыханном развлечении. Я даже ухом не повёл. Тогда тупое животное перешло к плану номер ноль.
Пудель насиловал шубу. Со второго этажа босиком, в коротком халате, прошла хозяйка:
— Ой мальчики, вы тут с моей шубой развлекались! Придётся теперь на ней жениться, а мне надо будет ждать следующей перезагрузки, чтоб мне новую принесли. Я после вас её не очищу. Ха-ха-ха! — и ушла в сторону ванны.
Стыдоба то какая. И почему мы? Я вообще в другой комнате лежу. Я, между прочим, кандидат технических наук, заместитель заведующего лабораторией, и меня вместе с этим пуделем обвиняют в том, что я с шубой в половые отношения вступал. Лежу, морду закрыл лапами. Блин, идет обратно.
— Ой, стыдно Блохастый! Тебе как большому должно быть стыдно, это он маленький, а ты большой, — и поднялась на верх.
Вот при чём здесь я? Это всё животное коричневое устроило, я вообще к этому отношения не имею. Чарлик полез мне в морду облизываться. Я его отодвинул. Как-то он меня неправильно понял и полез опять облизывать. Пришлось прижать его немного к полу лапой. Пудель делал попытки выкрутиться и освободиться, но силы совершенно не равные. Немного придушив, отпустил, и как кот, сверху вниз, этой же лапой, от души, хлопнул недоумка по морде. Кучерявый заскулил и убежал. Может язык прикусил? Скорость движений собачьего тела гораздо быстрее человеческого, поэтому влепил я ему знатно.