Заложив мину и насторожив часовой механизм, Гермиона кинулась к Гарри, который все еще стрелял… Привстав на колено, спиной к спине, двое подростков обстреливали кусты, уже понимая, что им не уйти, и желая забрать с собой побольше врагов. Они уже забыли, что это учение, что патроны не настоящие. Они были в бою, всей душой, всеми силами. А спецназовцы залегли, любуясь этой сценой. И тут сквозь выстрелы до людей донесся мотив песни.
— Что это, Вик?
— Они поют, Мер.
— Это я слышу, но почему?
— Я слышал, что, когда русские идут в свой последний бой, они поют.
— Но они же не русские… Что они поют хоть?
— Трудно сказать… «Пока мы едины, мы непобедимы»*, что это?
— Правильные слова, как ни посмотри…
После разбора и получения последних инструкций Гарри с Гермионой отправились домой, в гостиницу. Оставалось совсем немного времени на отдых.
***
Сложив снаряжение, Гарри и Гермиона готовились к выходу. Время было дорого, ведь Невилл сообщал о том, что нападений стало больше. Незадолго перед выходом Гарри вызвал Кричера, который неожиданно смог появиться во Франции.
— Кричер, твоя задача выкинуть всех посторонних из дома на Гриммо и закрыть дом для всех, кроме нас с Гермионой.
— Грязные полукровки с грязнокровками… — завел старую пластинку домовик.
— Это приказ! — твердо произнес Гарри. — Выполнять, а то одежду получишь!
С громким хлопком причитающий Кричер исчез, а для Гермионы настало время прощания с родителями.
— Береги себя, доченька, — прошептала рыдающая миссис Грейнджер.
— Береги ее, парень, — сказал мистер Грейнджер.
Они обнимались, прощаясь, будто навсегда. Возможно, и навсегда, кто знает, как ляжет дорога в этом поиске, где подростки будут совсем одни. Девушка обернулась и подняла кулак, прощаясь.
Комментарий к Я снова поднимаюсь по тревоге
* Строка из песни Серхио Ортеги
========== И снова бой такой, что пулям тесно ==========
Комментарий к И снова бой такой, что пулям тесно
все бои умышленно уведены от реалистичности в сторону красивости
Осторожно: присутствует романтическая линия.
На удивление, камин на Гриммо их пропустил, поэтому прямо из банка ребята шагнули в мрачный дом. Расслабляться не следовало, Гермиона это хорошо понимала, поэтому сразу же прижала к плечу Штейр, с которым не смогла расстаться, несмотря на обилие другого оружия.
— Да, таких грязнокровок я еще не видела, — спокойно произнесла нарисованная волшебница с портрета, глядя в зрачок дула винтовки.
— Здравствуйте, мадам, — ответила ей Гермиона, не отводя, впрочем, ствола.
— Кричер, — позвал Гарри, и домовик немедленно появился перед ним.
— Что нужно сыну грязнокровки от старого Кричера? — произнесло это существо, облаченное в грязную хламиду.
— Ответы, Кричер, ответы, — твердо произнес парень. — Кто такой Р.А.Б.?
Почему-то Гарри был уверен, что домовик из старой семьи должен это знать, но ответ был получен, как ни странно, от портрета.
— Так подписывался мой младший сын, Регулус.
— И что с ним случилось? Кричер?
— О, мой бедный хозяин! Кричер так и не сумел исполнить его волю!
— Рассказывай немедленно, — потребовала женщина с портрета.
Старый домовик рассказал историю о том, как злой человек заставлял его пить жуткое зелье, а потом то же самое сделал Регулус, чтобы забрать злую вещь. Эту вещь он отдал Кричеру, а сам остался там и умер. Женщина на портрете рыдала, а Гарри потребовал принести «злую вещь».
Когда медальон оказался перед Гарри, он приказал домовику положить тот на стол, а сам повернулся к Гермионе и попросил нож, закаленный в яде василиска, который им удалось купить буквально в последний день.
— Ты уверен?
— Такой же мы вытащили из пещеры, так что это должен быть крестраж.
— Чей крестраж? Кто посмел? — вскричала женщина с портрета.
— Волдеморта… — прошептала Гермиона, протягивая нож парню.
— Он создал крестраж? Безумец!
— Несколько крестражей, мадам, несколько.
— Но тогда он должен был сойти с ума!
— Он и сошел, мадам, — произнес Гарри, а потом зашипел, и крышка медальона поднялась, в этот миг Гарри воткнул нож в медальон и с криком схватился за мочку уха.
— Что случилось? — подскочила к нему Гермиона.
— Этот гад чуть артефакт не спалил, вместе с моим ухом, — сквозь зубы прошипел парень.
— Ты змееуст? — удивилась женщина. — Кричер, с этого момента ты выполняешь все приказы мистера Поттера.
— Да, леди Вальбурга, — поклонился домовик.
***
— Давай посчитаем, — произнес Гарри. — Тетрадка — раз, медальон — два, что-то у Основателей — два или три предмета, и, наверное, его змея. Я, как оказалось, был крестражем кого-то другого.
— Может быть, леди Вальбурга знает?
— В любом случае, надо спросить. Это можно сделать и завтра, сегодня отдохнем и наметим план, согласна?
— Согласна, предлагаю поесть, — ответила улыбающаяся Гермиона.
— Отличная мысль! — воскликнул Гарри. — Кричер!
Хорошо подзаправившись, ребята решили, что начинать надо с начала, то есть с дома Гарри и всего, что его окружает. Тем более ходили слухи, что дом Дамблдора тоже там. Добираться решили на обычном автобусе, чтобы не привлекать внимания. Форму и оружие можно замаскировать, даже полностью можно замаскироваться на самом деле. Посмотрев расписание, выбрали автобус, уходящий рано утром.
Оставалось еще полдня до вечера, и Гарри решил поговорить с Гермионой. В нем давно уже зрело понимание, что его чувства к ней становятся с каждым днем все сильнее, поэтому парень понимал, что сто́ит, как говорил дядя Вернон, не к ночи будь помянут, расставить все точки.
— Герми, нам скоро идти в бой, поэтому я хочу спросить тебя… — начал он, не зная, как продолжить. — Мы знакомы с первого курса, мне не всегда нравилось, как ты себя вела, но… Ты всегда была рядом. Даже когда меня предавали, ты была рядом, поддерживала, помогала мне. Я был слепцом, не решившимся пригласить тебя на бал, ведь только потом до меня дошло, насколько ты дорога мне. Весь прошлый год ты показывала такое доверие и заботу, что я даже не знаю, как это все описать. Но я знаю одно, и перед тем, как мы пойдем, возможно, на смерть, я хочу спросить… Любимая, согласишься ли ты стать моей женой?
Гермиона, замерев, слушала сбивающуюся речь парня, отчаянно боясь услышать и не услышать волшебные слова, которые с теплом и нетерпением ждет каждая любящая девушка. Хотя идет война, но Гарри прав… Имеют же они право на малую долю счастья. И даже то, что парень не хочет, чтобы она была ППЖ, а хочет сделать все правильно — согревало Гермиону. Потому девушка улыбнулась и ответила Гарри.
— Да, любимый, — она пробовала это слово на вкус, и оно ей нравилось.
— Сын грязнокровки даже помолвку провести не может, — внезапно появился недовольный Кричер. — Надевай кольцо на руку девушки и повторяй за мной…
Казалось, сам дом засвидетельствовал их помолвку — дрогнули стены, когда Гарри и Гермиона закончили говорить. Чувствуя себя немножко скованно, девушка тем не менее с жаром ответила на поцелуй любимого человека. Потом уже, лежа в своей постели, она думала о том, как поворачивается история… Когда-то давно у Иры была подруга — Верочка Пантелеева, вот она так же выходила замуж за военного моряка, без оглядки на войну, без мыслей о том, что не ко времени. И они были счастливы в тот момент, когда комиссар расписал их, потому что просто очень любили друг друга.
Гермиона же не могла понять, насколько она любит Гарри, зато твердо знала одно — без него она умрет.
***
В Годриковой Лощине было, на первый взгляд, все тихо. Спокойно ходящие по улицам волшебники не вызывали никаких опасений, поэтому, спрятав оружие, Гарри и Гермиона двинулись по улице к дому Гарри. На первый взгляд, дом был разрушен, поэтому Гарри вошел в него. Пройдя по комнатам, парень заметил клочок пергамента в углу разрушенной детской. Подняв его, Гарри почувствовал, как глаза защипало — это было письмо Лили. От письма осталось немного, но в нем было написано что-то о Дамблдоре и Батильде Бэгшот.