В это самое время проснувшиеся злые красноармейцы учиняли глобальный шмон в лагере, периодически кидая косые взгляды на старшину с его чешуйчатой троицей.
А всё началось с того, что подхватившийся раньше всех Сергей увидел, что в мешках и ящиках с честно нажитым добром кто-то очень сильно покопался. И не просто так — аккуратно, по-тихому покопался, а наоборот. Некоторые мешки порваны, содержимое раскидано по поляне, остатки вчерашнего мяса, которым и предполагалось завтракать, доедены. В общем, если кратко, то утреннее солнце осветило картину чем-то похожую на два переезда, четыре пожара или один приезд свекрови (ну или тёщи — кому что ближе). Судя по многочисленным следам зубов и явно нечеловеческому прикусу — это явно были не немцы и не выползшие ночью из болота оголодавшие окруженцы. Сделано всё было без малейших сантиментов, тихо и планомерно. Об этом говорили следующие факты: была обследована вся поклажа без исключения, никто не проснулся — включая драконов. Впрочем, если придерживаться логики — то они-то как раз и были первыми подозреваемыми в этом акте вандализма.
Поэтому передвигаясь по лагерю и собирая вещи, бойцы то и дело бросали косые взгляды на чешуйчатых сорванцов, уж слишком ярким было воспоминание о недавнем драконьем пиршестве, закончившем бренное существование запасов копченой лосятины. Чувствуя взгляды и эмоциональный фон, дракошки облепили старшину и осторожно выглядывали из-за 'мамы'. Попытки старшины доказать невиновность питомцев натыкались на осуждающие взгляды окружающих.
— Ребята, ну не они это! Не они! Я уж спрашивал, да и после вчерашнего ужина они как налопались, так всю ночь рядом со мной и спали. Ночью никто даже на горшок не захотел. А вот теперь хотят, и есть тоже хотят.
Как будто про себя, но так чтобы услышали окружающие, молчаливый обычно Геннадий буркнул:
— Проглоты, ночью все мясо съели. А теперь еще есть хотят.
Нагибающийся в этот момент за скомканными гимнастерками Юра добавил:
— Вот мелочь гадская, ну сожрали мясо, так на хрена мешки грызть и все раскидывать?
Встряхнув гимнастерку он осмотрел ее со всех сторон и нехотя добавил:
— Хоть вещи не порвали. Видно остатки совести еще есть.
В общем, накал эмоционального фона на стоянке отряда присутствовал. И причем самый неприятный тип накала — когда обвиняемая сторона уверена в своей невиновности, а обвинители стопроцентно уверены в обратном. Перчинку к ситуации добавляло то, что виновником выступало начальство и одновременно самый уважаемый человек в команде. Ведь чешуйчатые сорванцы уже давно воспринимались окружающими как дети старшины. И ништо что разговаривать не могут — смышленые да понятливые, когда к ним обращаются понимают, правда попроще говорить надо. А за детские проказы испокон веков родители отвечали…
Всё то же утро 26.07.1941 г. Ссешес Риллинтар
Разговор на повышенных тонах я услышал, еще не доходя до стоянки. Хм? Неужели тот неведомый вор, утащивший у меня из-под носа древнюю тайну, запах которой не давал мне спокойно заснуть этой ночью, не успокоился и дополнительно решил нас просто ограбить? И как он умудрился всё так быстро провернуть, никого при этом не потревожив? Когда я поднялся, всё в лагере было спокойно, а сейчас — если судить по комментариям бойцов там творится полный бедлам. Выйдя на поляну и кинув строгий взгляд в сторону раздухарившихся комментаторов, я добился благословенной тишины. В мозгу при этом подобно сумасшедшим синицам бились сразу несколько мыслей: Промежуток между моим уходом и подъемом личного состава был максимум тридцать минут. Как можно умудриться за это время провернуть такой глобальный шмон? Почему никто не проснулся? Первоначально в голове звучал и третий вопрос — неужели это дракончики постарались? Но присмотревшись к ближайшему порванному мешку, я отбросил эту мысль — на земле валялся кусок мыла с явным отпечатком зубов. Причем тот кто его грыз имел размер челюсти превышающую таковую у дракончиков в несколько раз. Тут поработал кто-то с более крупной пастью. И кстати размеры этой пасти мне знакомы. Ну что ж будем спасать старшину от злых наветов окружающих, а окружающих от мордобоя со стороны Сергеича и покусания драконами.