— Ну, тут даже ребенок догадается. Сам посуди, они еще пока маленькие. А для роста в пище должны быть все необходимые вещества. Вот они и находят такие вещества. В природе ведь всё по-умному устроено — если это вещество нужно твоему организму, значит для тебя оно будет казаться очень вкусным. Если нет — то гадость, гадостью. А вот за слюнки при виде латунной гильзы можешь винить этих сорванцов — уж очень она для них вкусная. Кстати, не мучай детишек, дай по конфетке.
В протянутую Сергеичем гильзу моментально вцепилась челюстью одна из самочек и с тихим рычанием, смешно повиливая напряженным чешуйчатым хвостиком, поспешила забуриться старшине под гимнастерку — пока вкусность другие не отобрали. Чем вызвала возмущенный писк и сдвоенный укус за кончик хвоста. Начавшуюся драку остановил Олег, с любопытством протянувший в сторону малышей еще две пустые гильзы. Через некоторое время, из-под смешно вспучившейся на пузе гимнастерки старшины, донеслось счастливое чавканье и шуршание.
— Ничего, вот сейчас немного освоятся, прекратят за тебя держаться и вопрос с питанием пропадет как таковой. Чтобы дракон, да еще в лесу с голоду умер — да не бывать такому.
В этот момент из-под края гимнастерки старшины выпали несколько искривленных кусочков латуни и выкатилось что-то маленькое и изрядно покоцанное чьими-то треугольными зубками. Поднявший этот предмет Сергей с большим удивлением посмотрел на изуродованное крепкими молодыми драконьими зубами донышко латунной гильзы калибра семь запятая шестьдесят две сотых миллиметра и высказал вопрос написанных на лицах всех присутствующих:
— Командир, а они себе зубки-то не попортят? Может отобрать?
— Угу — попортят… Жди! Это они у них еще яичные. А вот когда через годик первая линька пройдет и они меняться начнут на постоянные — вот тогда держись. Никакой сумасшедший бобер не в состоянии перегрызть в трёх местах древко дварфской секиры, да еще лезвие обглодать не хуже саранчи. Так что на следующий год, когда у них зубки чесаться начнут, вот тогда придется прятать всё металлическое, особенно пулемёты. Чувствую, что за кожух слишком удобно будет цепляться когтями, когда ствол обгладываешь. Или показать им где тут железная дорога проходит, пусть приятное с полезным совмещают. Всё равно — еще день-два, и на крыло встанут.
Внимательно посмотрев на временно выведенного из строя главного хозяйственника, я скомандовал:
— Сергей, Олег — за дровами. Геннадий кашеварит. Юра за водой. А тебе старшина — самое ответственное задание. — Внимательно посмотрев в ставшие серьезными глаза Сергеича, я продолжил — Придумывать имена!..
…
Загрузив таким образом бойцов, я наконец-то освободил свое сознание от фонового процесса — 'обеспечение адекватного вида в глазах окружающих' и, отойдя подальше от старшины, пристроился в тени знакомой сосенки. В прошлый раз, когда меня на минном поле контузило, я ее в этом качестве уже использовал. Ничего так, мох рядом со стволом мягкий, корни не торчат — лепота.
Поудобнее пристроившись, принялся по полочкам раскладывать свое текущее положение и перспективы. Если первое было ещё более или менее нормальным, то со вторым дело обстояло далеко не радужно.
Абсолютно непонятна и непросчитываема реакция Москвы и в частности незабвенного товарища Берия. Ибо подавать информацию Самому обо мне — таком красивом и пушистом — будет именно Лаврентий Палыч. А уж как подать информацию — ему ни у кого учиться не нужно, это мне бы у него пару уроков взять. Увидит перспективы — подаст в нужном ключе и дальнейшие перспективы сотрудничества Дома Риллинтар и СССР будут радужными. В этом случае мне нужно будет умудриться добавить в эту радугу восьмой цвет — цвет видимого только дроу теплового излучения. А вот если подаст информацию в другом соусе — то ни о каком добровольном сотрудничестве разговора не будет и ждёт меня в ближайшее время попытка захвата и уютные подвалы какого-нибудь закрытого учреждения. Это в случае если живым возьмут. А иначе в перспективе всё те же лабораторные смывы и скелет в отделе диковинок спец института.
Кстати, если уж я определился с тем, что в гости в столицу хумансов союзного Дома ни ногой, то пора как-нибудь уже и устраиваться на местности. Спать ночами у костра чуть ли не в обнимку с хумансами? В походе — допустимо. Но не вечно же находиться в походных условиях? Тем более, что лето в средней полосе не вечное и скоро закончится. Странное название местности, как будто есть еще верхняя полоса и нижняя? Зима первого года этой человеческой войнушки вроде бы была очень уж суровая. Так что вопрос с жильем стоит уже ребром. Времени подготовить более или менее приличное жилье до холодов остается всё меньше и меньше.