— Вы можете нападать на Сарматск… — сказал Юрий и выдержал паузу, убрав руку за спину — Но знайте, что в любом случае, мало кто из вас уйдёт живым.
— Как бы там ни было, если вы откажете нам, мы убьём много мирных жителей. Чего бы нам это не стоило. Ещё передайте вашему лётчику, чтобы он не смел улетать — я оставил неподалёку на позиции одного из наших ракетчиков, которые разнесут ваш вертолёт, когда он будет лететь. Мы могли бы убить вас, но Дж’фел запретил. Отблагодарите его за милость к вам.
— Мы согласны! — сказал Борзов.
— Да, согласны — ответил Юрий, и подойдя похлопал посла по плечу — сегодня люди и нерейцы не будут погибать.
— Правильно, человек. Очень правильно. Клянусь, мы вас не тронем.
Андреев с недоверием смотрел на комиссара, спокойно наблюдавшего за уносящимся вдаль послом мятежников. Он даже не попытался его допросить, убить или сделать что-то подобное. Что-то здесь было неладное.
Андреев скомандовал своим людям монтировать баррикады — чутьё подсказывало, что доверять нерейцам, а особенно лесовикам не стоило, а самой надежной гарантией того, что они не сунуться сюда станут укрепленные позиции, а не клятвы. Пока Юрий и товарищ Борзов опрашивали местное население на берегу, штурмовики оборудовали огневые точки прямо в жилищах аборигенов, предварительно выставив им компенсации за временные неудобства в виде части своих пайков. Штурмовики ставили вплотную к стенам металлические плиты, что превращало примитивные постройки из сырцового кирпича в настоящие укрепленные бункеры. Перед поселением была развёрнута РСЗО — в случае, если боевики решили бы на них напасть, их встретили бы залпы ракет.
Пока Андреев сидел в одной из жилых комнат, рассматривая в прицел окрестности. Неожиданно в комнату вошёл Юрий.
— Ждёте атаку, товарищ?
— Никак нет, товарищ комиссар — вздохнув, ответил Андреев.
— Связь работает?
— Никак нет, товарищ комиссар — они действительно начали её глушить после того, как их посол уехал.
— Замечательно. Видимо, у них есть редкие специалисты среди нерейцев. Будет очень жаль, если они окажутся ликвидированы, не так ли?
— Можно задать вам нескромный вопрос, товарищ комиссар?
— Смотря что вы хотите спросить.
— Вот вам так хочется умереть?
— Не понял — нахмурив брови произнёс Юрий.
— У вас вроде бы подруга появилась. Вот не подумали ли вы о том, что будет, если вас прибьют нерейцы? Собирать вас будут по кусочкам. Привезут вас к подруге на опознание. А родители ваши? Вы о матери и отце своём подумали? Ведь они будут вас хоронить.
— Товарищ Андреев, моё терпение имеет свои пределы, если вы ещё не забыли.
— А вы не забыли, что вы из такой же плоти и крови, как и все мы. Вы тоже человек. Неужели вам чужды обычные чувства, товарищ Воронов?
— Мне они не нужны — ответил Юрий, всеми силами стараясь сохранить видимость абсолютного спокойствия.
— Вся ваша жизнь — служба? У вас кроме неё ничего нет? Всё, чем вы живёте это запугивание нерейцев?
— То, чем я живу и почему это не ваше дело. Здесь есть свободная воля даже у членов Лиги. Если вам так интересно, есть вещи важнее службы.
— Рад что в вас осталось хоть что-то человеческое, товарищ комиссар.
— А теперь, отправьтесь сопровождать товарища Борзова — он как раз ведёт беседу с князем.
Андреев послушно исполнил указание комиссара, даже несмотря на то, что он им не командовал — дальше испытывать его терпение стало просто опасно. Выходя, он услышал, как Юрий выпрыгнул из окна. Готовясь к худшему, Андреев подошёл к Борзову, который стоял на берегу и беседовал с Тсмером.
— Так, где, говорите, он упал?
— За той отмелью. Если искать, то неглубоко — мы сможем нырнуть и осмотреть всё что вам нужно.
— Хорошо. Я принёс вам подарок — сказал Борзов и достал налобную камеру — если вы осмотрите капсулу при помощи этой штуки, то сможете оставить её себе.
— Только мы должны предупредить вас — остановил его князь Тсмер — всё что упало на нашей земле — принадлежит нам.
— В каком смысле? — возмутился наглостью аборигена Борзов.
— Прадед моего прадеда заключил договор с вами — всё на нашей земле и отмелях, где мы рыбачим принадлежит нам.
— Так так так… — задумался Борзов — Получается, я буду вынужден выкупить у вас эту капсулу?
— Вы можете осмотреть её, достать, фотографировать, но увозить ни в коем случае. Сначала вы должны будете купить её.
— Сначала осмотрим, а потом я посмотрю, что из этого можно сделать.