ТОВАРИЩ ЖАН
секреты главного российского шпиона, действовавшего в Америке после окончания холодной войны
Пит Эрли
Каждый хочет стать Джеймсом Бондом. Я же, реальный Джеймс Бонд, должен сказать, что мы работаем совсем не так, как показывают в кино. Я расскажу вам, как на самом деле действуют российские агенты. Я расскажу вам, как мы крадем секреты у американцев.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга могла так и остаться не написанной.
Все началось с того, что мне позвонил один адвокат и сказал, что он представляет интересы русского перебежчика, офицера разведки, который хотел бы рассказать свою историю.
— Как его зовут? — спросил я.
— По телефону я этого сказать не могу, — ответил мой собеседник.
Перебежчики из СССР обращались ко мне и раньше. Большинство бывших офицеров КГБ почему-то считало, что книга, содержащая их жизнеописание, должна представлять собой захватывающее чтиво. Должен сказать, что большинство из них, если не все, глубоко заблуждались.
— Извините, — сказал я после того, как мы обменялись парой ничего не значащих фраз, — меня это не интересует.
Два месяца спустя мне позвонил сотрудник ФБР, с которым я познакомился, когда писал книгу об Олдриче Эймсе, предателе из ЦРУ, на совести которого было, по крайней мере, десять казненных и дюжина упрятанных за решетку агентов.
— Вы должны поговорить с этим перебежчиком, — сказал мне мой знакомый. — Он прочитал Вашу книгу об Эймсе и очень хочет встретиться с Вами. Поверьте, ему есть что рассказать.
Я нехотя согласился. Фэбээровец сказал, что перезвонит в четверг и уточнит место и время нашей встречи. В указанный день раздался звонок, и он попросил меня приехать в отель Ритц-Карлтон в городке Тайсон Корнер, штат Вирджиния, неподалеку от штаб-квартиры ЦРУ. В вестибюле меня встретили два сотрудника ФБР, в сопровождении которых я проследовал в номер-люкс, где меня ждали прохладительные напитки, легкие закуски и два человека из ЦРУ, представившиеся только по именам. Через несколько секунд из соседней комнаты вышел высокий лысоватый человек в хорошо сидящем костюме и протянул мне руку. "Сергей Третьяков", — представился он. И тут я понял, почему мой новый знакомый был удостоен сопровождения, состоящего из четырех сотрудников ФБР и ЦРУ, и почему встреча назначена в Ритц-Карлтоне. Передо мной был не какой-то беглый кагебист времен холодной войны. Этот человек был участником событий, совсем недавно мелькавших на первых полосах крупнейших газет мира, событий времен правления президентов Ельцина и Путина.
До того момента, как Третьяков вместе со своей женой Еленой и их дочерью Ксенией исчез из жилого комплекса российских дипломатов в Нью-Йорке, он был полковником СВР, Службы Внешней Разведки, сменившей в свое время иностранный отдел КГБ. Несмотря на то, что исчез он в октябре 2000 года, ни американское, ни российское правительства не сообщали об этом почти четыре месяца. Лишь в январе 2001 года представитель Госдепа, имя которого не было указано, сообщил агентству Ассошиэйтед Пресс, что российскому дипломату по фамилии Третьяков было предоставлено политическое убежище в США. Это короткое сообщение вызвало бурную реакцию со стороны России. Евгений Воронин, бывший тогда замминистра иностранных дел, подверг США жесткой критике за то, что они сообщили о Третьякове в СМИ, предварительно не поставив об этом в известность Кремль. Воронин заявил, что его правительство еще с октября пыталось выяснить по дипломатическим каналам местонахождение Третьякова, но американцы отказывались даже признать, что когда-либо слышали о таком дипломате. Воронин также потребовал от США организовать личную встречу российской делегации с Третьяковым, с целью "убедиться, что ни на него, ни на его семью не оказывается никакого давления и что их здоровью и жизни ничего не угрожает". Госдеп отказал без всяких объяснений.
Неделей позже газета "Нью-Йорк Таймс" написала, что официальная должность дипломата Третьякова, Первый Пресс-Секретарь Постоянной Миссии РФ при ООН в США, была лишь прикрытием. Издание цитировало анонимный источник в официальных кругах, сообщивший, что Третьяков на самом деле был высокопоставленным офицером российской разведки. В статье также отмечался тот факт, что администрация Буша предоставила политическое убежище Третьякову, несмотря на то, что Россия и США уже формально не считались потенциальными врагами. Это говорило о чрезвычайной ценности перебежчика и крупном успехе американских спецслужб. В противном случае Белый Дом не рискнул бы так раздражать Кремль. Автор статьи добавлял, что ЦРУ стало довольно разборчивым в приеме перебежчиков по программе адаптации, учитывая расходы на обустройство и материальную поддержку, и тот факт, что Третьяков и его семья так быстро прошли все формальности, еще раз подтверждает его особую ценность для США.