7
В самый разгар скандала с побегом Юрченко у Сергея в кабинете, за соседним столом, появился новый сотрудник — майор КГБ Сергей Моторин. Странным было то, что он был не из отдела Канады. Ранее Моторин работал в Вашингтоне, а потом был неожиданно отозван в Москву и направлен продолжать службу за письменным столом, в Центре. Еще более странным было то, что у Моторина не было никакого задания. Целыми днями он сидел и читал газеты.
У Сергея с Моториным сложились хорошие отношения, но прежде чем они переросли в дружеские, тот исчез. На вопрос о том, что случилось, Сергею ответили, что Моторин был уличен в том, что рылся в личных делах сотрудников и за это его перевели в другой отдел с понижением в должности.
Незадолго до пропажи Моторина, Сергея вызвал к себе Александр Ануф-риевич Печко, парторг всей разведслужбы. Он сказал Сергею, что его выбрали для выполнения почетной работы. Партия решила доверить ему руководство комсомольской организацией Первого Главного Управления КГБ. Созданный в 1918 году Комсомол, молодежное крыло коммунистической партии, насчитывал в своих рядах 41,2 миллиона членов. Полное название организации было "Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи", а ее задача состояла в обучении молодых людей в возрасте от 14 до 28 лет принципам Марксизма-Ленинизма. В качестве руководителя комсомольской организации Первого Главного Управления Сергей отвечал за подавление любых проявлений политического инакомыслия среди молодых офицеров-разведчиков и поддержание их "коммунистической морали и советского патриотизма" на должном уровне.
Сергею не хотелось идти на эту чисто политическую должность, но он понимал, что выбора у него нет. "Мой отказ был бы расценен как поступок, недостойный коммуниста и доказательство того, что я увиливаю от выполнения своих обязанностей члена партии. Я дал единственно правильный ответ товарищу Печко: «Я — солдат и выполню любое Ваше задание»". По уставу компартии, Сергей должен был набрать большинство голосов на выборах, но Печко сказал ему, что выборы — это формальность и процитировал высказывание, приписываемое Сталину: "Важно не как голосуют, а как считают".
Сергей был выбран после первого же голосования, и его повели к секретарю парторганизации КГБ, принимать поздравления. В то время эту должность занимал генерал-майор Суплатов. Сергей знал, что он достиг таких высот лишь потому, что был партийным аппаратчиком со связями на самом верху, а не благодаря каким-либо заслугам в качестве разведчика. Суплатов сказал Сергею, что у него есть задание, которым Сергей должен заняться лично. "Из-за кумовства страдает наша любимая организация, наш Комитет, — заявил он. — Мы должны положить конец системе протекций, которая разъедает Первое Главное Управление". Сергей пообещал, что займется расследованием немедленно, понимая, что никогда этого не сделает. "У Суплатова был сын, страдавший ожирением, который с его весом не прошел бы ни одной медкомиссии КГБ. «Тем не менее, он был принят на работу в Первое Главное Управление, — объяснял позже Сергей. — У меня хватило ума нигде не упоминать ни эту историю, ни какую-либо другую, аналогичную ей, в которой были замешаны высшие офицеры КГБ».
Будучи комсоргом Первого Главного Управления, Сергей был вхож в круги кагебешной элиты. Он был обязан посещать торжественные мероприятия Управления, поднимать тосты и произносить речи, если попросят. Но он, конечно, понимал, что держат его на этих сборищах, что называется, "для мебели". "Я должен был улыбаться с умным видом, но знать свое место". И все же, должность Сергея давала ему возможность видеть то, что происходило внутри Первого Главного Управления в довольно интересное время. Михаил Горбачев совсем недавно стал во главе Советского Союза и объявил перестройку и гласность. Генералы в руководстве Управления, да и вся остальная верхушка КГБ, относились к Горбачеву и его "демократическим" идеям весьма подозрительно.
Сергею присвоили звание капитана, но, благодаря его комсомольской должности, в руках у него было больше власти, чем у многих офицеров рангом повыше. Например, его бывший преподаватель из Краснознаменного Института, Владимир Пигузов, теперь должен был отчитываться перед ним об уровне проведения комсомольской работы в этом учебном заведении.
Неожиданно перед Сергеем распахнулись многие двери. Он стал посещать вечеринки в баре Клуба Дзержинского, находящегося в здании по соседству с Лубянкой. Как-то раз он заметил там Пигузова. Сергей звонил ему несколько раз по комсомольским делам, но секретарша каждый раз говорила, что Пигузов не может подойти к телефону. Сергей было направился к нему, но на его пути возник какой-то здоровенный детина, не давая пройти. В это время Пигузов скрылся из виду. В другой раз Сергей увидел Пигузова на совещании в Центре. Но когда он попытался к нему подойти, дорогу ему преградил все тот же телохранитель. Взбешенный Сергей позвонил начальнику Пигузова, чтобы пожаловаться. В ответ он услышал: "Оставьте товарища Пигузова в покое, и лучше, если вас не будут видеть вместе".