Кроме Кулиева Третьяков называет еще двух высокопоставленных ооновских дипломатов, шпионивших на СВР. Один до сих пор представляет свою страну в ООН, другой же в настоящее время работает послом в Китае.
В этой книге Третьяков также называет имена еще нескольких дипломатов из стран-союзников США или членов НАТО, которые, работая в ООН, одновременно являются тайными агентами России.
И все же самое шокирующее откровение Третьякова в этой книге — это то, что российская разведка успешно внедрила одного из своих суперсекретных агентов в программу "Нефть в обмен на продовольствие" с оборотом 64 миллиарда долларов, работавшую под эгидой ООН вплоть до свержения президента Ирака Саддама Хусейна. Этот сотрудник СВР, работая под видом дипломата, стал играть ведущую роль в распределении гуманитарной помощи ООН и, пользуясь своим положением, способствовал тому, что Россия украла миллионы долларов, предназначенные голодающим женщинам и детям Ирака. Расследования, проведенные ООН и комитетами сената США на данный момент, уже подтвердили, что в Россию из фондов этой коррумпированной программы ушло около полумиллиарда долларов. Однако разоблачения Третьякова впервые предоставляют неоспоримые доказательства прямой связи воров из ООН с Кремлем и СВР. Он объясняет, как российская разведка обходила систему двойного контроля ООН и добавляет, что, когда президент Владимир Путин узнал о разворовывании фондов, он не только не стал препятствовать этому, но даже удостоил офицера, осуществлявшего эти махинации, высшей правительственной награды.
Еще одним сенсационным откровением Третьякова стал тот факт, что российская разведка проводила сложную и тщательно спланированную операцию с тем, чтобы иметь возможность манипулировать не кем иным, как замгоссекретаря США в администрации президента Клинтона, Стробом Талботтом. Он являлся главным разработчиком политики США по отношению к России и другим бывшим советским республикам в течение первых семи лет после развала СССР. По словам Третьякова, СВР прибегала к помощи тогдашнего замминистра иностранных дел РФ Георгия Мамедова, чтобы вводить Талботта в заблуждение и манипулировать им, иногда используя обычную лесть. Талботт не знал, что Мамедов был "сексотом" со стажем, который довольно часто говорил ему то, что было велено кураторами из СВР. В свою очередь, СВР способствовала карьерному росту этого дипломата. Естественно, у Талботта не было причин подозревать Мамедова в работе на российскую разведку.
По словам Третьякова, СВР подготовила целый список вопросов, которые Мамедов задавал Талботту во время их официальных встреч с глазу на глаз или просто, когда они общались в неслужебное время. Талботт считал Мамедова своим другом и уважал как дипломата. Третьяков говорил, что Мамедов использовал доверительное отношение Талботта, чтобы выудить из него любую информацию, которую СВР считала полезной для России.
Когда Талботту показали список обвинений, предъявленных ему Третьяковым (это было до выхода в свет этой книги), он написал в ответ, что "интерпретация фактов сделана Третьяковым неверно и/или вводит в заблуждение". Более того, Талботт заявил, что он был в курсе того, что Мамедов передает содержание их переговоров и даже личных бесед в Москву. Он также потребовал от Третьякова доказательств того, что Мамедов им манипулировал. "Этого быть не могло, — заключал свое письмо Талботт, — потому что результаты моего общения с Мамедовым служили достижению целей политики США".
В то же время, в ФБР серьезно восприняли информацию о Талботте, полученную от Третьякова, когда тот стал работать на США. В 1999 году представители ФБР официально попросили Госсекретаря Олбрайт не делиться с Талботтом информацией о ходе расследования дела о шпионаже в Госдепе США, опасаясь, что он может ненароком сболтнуть какой-нибудь секрет Мамедову и эта информация тут же станет известна в СВР.
Третьяков говорил, что российская разведка считала работу Мамедова с Талботтом настолько успешной операцией, что в своих секретных отчетах называла последнего "особым неофициальным контактом", термин которым СВР обозначала только сверхсекретные высокопоставленные источники информации.
Конечно, когда мы впервые встретились с Третьяковым в отеле Ритц-Карл-тон, я всего этого не знал, как и не знал того, что он работал на спецслужбы США. Тогда я отнесся к возможности интервьюировать Третьякова довольно настороженно. Почему через четыре года, в течение которых ФБР и ЦРУ так тщательно его прятали, они вдруг решили дать Третьякову выговориться? На этот вопрос мой знакомый из ФБР ответил: "Единственная наша цель сегодня — это представить вас друг другу. Мы не рекомендуем, но и не препятствуем ему рассказывать свою историю. Он захотел с Вами встретиться, и мы согласились это организовать. В вашем дальнейшем общении мы не будем принимать никакого участия".