В общем, меня не удивило то, что Третьяков захотел тоже объяснить мотивы своего поступка.
После того четверга мы с ним неоднократно встречались, и встречи наши были более продолжительными. Длилось все это чуть больше года. Во время наших бесед у Третьякова дома, которые я записывал на пленку, никогда не присутствовали представители ЦРУ или ФБР. Кроме того, Третьяков сдержал свое слово и никогда не вмешивался в процесс написания книги и не препятствовал моим попыткам проверить изложенные им факты.
Хотя Третьяков совершил побег в 2000 году, много фактов, которые он сообщил, остаются актуальными с точки, зрения разведчиков, и по сей день. По словам сотрудников ФБР, знакомых с делом Третьякова, у СВР до сих пор не было времени поменять некоторые технические средства и инструкции, которые они использовали в Нью-Йорке или в других местах. Некоторые офицеры СВР и их агенты, о которых Третьяков рассказывает в этой книге, до сих пор работают в Нью-Йорке, некоторые российские официальные лица, упомянутые на ее страницах, нередко мелькают в сегодняшних выпусках кремлевских новостей. Карьера Третьякова охватывает период системы старого КГБ и постсоветского аналога этой организации, что дало ему уникальную возможность наблюдать за их эволюцией и оценить эффективность реформ российской разведки в области сбора разведданных.
Чем больше я беседовал с Сергеем, тем больше я убеждался в том, что история его содержит в себе два сюжета. С одной стороны, он раскрывал мне секреты работы кремлевской разведки в Манхеттене, с другой же — рассказывал о чем-то совершенно личном. Третьякова чуть ли не с детства готовили к карьере офицера КГБ. Он получил лучшее образование, которое было доступно в СССР, чтобы стать профессиональным разведчиком. Он был преданным членом коммунистической партии и частью элитной номенклатуры.
Но, хотя он и старался дистанцироваться от всего зла, творимого КГБ, уточняя, что все время работал только в Первом Главном Управлении (внешняя разведка) и никогда не занимался преследованием диссидентов, Третьяков все же был частью организации, третировавшей население собственной страны. КГБ использовал любого, кто мог быть ему полезен: мужья стучали на жен, дети на родителей, сосед на соседа. И Третьяков был шестеренкой в этой безжалостной машине, вне зависимости от того, где именно он работал. Просто он закрывал глаза на кровавые преступления, творимые рядом, как это делали многие из его окружения.
Так же, как и многие другие его соотечественники, он поддержал перемены, которые принесли перестройка и гласность. В декабре 1991 года, когда Советский Союз перестал существовать, Третьяков праздновал это событие в предвкушении рождения нового демократического государства. Однако, в скором времени он глубоко разочаровался в своих надеждах, видя то, что происходит вокруг. Новое руководство России было настолько ему отвратительно, что он принял для себя решение предать свою родную страну, и в результате перешел на сторону государства, считавшегося ее главным врагом.
В этой книге предаются огласке секреты, рассказанные высокопоставленным офицером российской разведки, имевшим доступ к информации, закрытой для большинства его сограждан. И, кроме того, в ней описаны история прозрения бывшего советского патриота и причины, по которым он подвергал опасности свою жизнь и жизнь своей семьи, когда стал работать на Соединенные Штаты.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РОЖДЕН КОММУНИСТОМ
“Отдайте нам ребенка на восемь лет, и он станет коммунистом навсегда”.
1
Апрель 1995
Сергей и Елена даже не бросили в иллюминатор прощальный взгляд, когда аэрофлотовский лайнер оторвался от взлетной полосы аэропорта Шереметьево и взял курс на Нью-Йорк. Им не было грустно покидать Москву. С Россией их связывала только мать Сергея, Ревмира. Ей было уже за семьдесят, она по-прежнему жила одна в их просторной квартире на Фрунзенской улице, прямо над Москвой-рекой, недалеко от парка Горького.
Сергей никогда раньше не жил в США, но благодаря годам работы в Отделе Северной Америки бывшего КГБ и месяцам подготовки к поездке, проведенным в управлении СВР, известном как "Центр", у него было такое чувство, будто он возвращался домой.
В Манхэттене российская агентура базировалась в трех местах. Самым изысканным было здание российского консульства по адресу 9 Ист 91-я стрит. Самым дальним — российский жилой комплекс в Бронксе, адрес: 355 Вест 255-я стрит. Самым важным было Постоянное Представительство России при ООН в доме номер 136 по Ист 67-й стрит. Кроме того, русским принадлежали два особняка на Лонг-Айленде: сорокадевятикомнатный дом в Глен Коув и усадьба в Ой-стер Бэй. Усадьбой мог пользоваться только посол и его первые заместители. Здание же в Глен Коув было доступно всем остальным сотрудникам, включая резидента СВР, которому в одном из крыльев дома был выделен номер-люкс с балконом. Здесь резидент принимал генералов, приезжавших из Москвы.