" 'Чистые' дипломаты и офицеры ГРУ, работавшие в миссии, пытались избегать общения и, тем более, тесных отношений с сотрудниками СВР," — вспоминал Сергей. — "Они просто боялись, что их заподозрят в стукачестве."
Однако такие холодные отношения были лишь фасадом. У Сергея никогда не было проблем с тем, чтобы найти осведомителей среди российских дипломатов. "Один из первых замов Лаврова и главы всех трех МИДовских референтур миссии были моими осведомителями." Они докладывали Сергею о том, с кем встречался Лавров, что обсуждалось на встречах и как он реагировал. Все эти отчеты уходили в Центр.
"У меня были десятки осведомителей, в каждом отделе миссии и консульства. Я был в курсе всего, что там происходило."
Официально, не Сергей, а сам резидент СВР должен был заниматься слежкой за послом и руководить работой всей резидентуры. Но когда Сергей прибыл в Манхэттен, всем этим занимался и.о. резидента. Новый же начальник, Валерий Антонович Коваль ("Товарищ Карев") должен был вот-вот переехать в Нью-Йорк из Мехико-Сити, где он до этого руководил работой тамошней резидентуры.
Сергей порасспрашивал своих знакомых из Центра о Ковале, но ответы были уклончивы. Наконец, он вышел на человека из отдела кадров и ничего хорошего от того не услышал. "Если Коваль будет твоим резидентом, ты в глубокой жопе. Прими мои соболезнования."
— А что с ним не так?
— Скоро сам все увидишь.
Сергей понял в чем дело буквально через несколько часов после знакомства с Ковалем. Тому было 57 лет, то есть, оставалось 3 года до пенсии, и единственное, к чему он стремился, было "не делать волн". Сергей рассказывал: "Коваль боялся собственной тени. У него был нервный тик и он впадал в панику, как только слышал о Центре. Ни физически, ни морально он не был в состоянии принимать каких-либо мало-мальски важных решений."
Поначалу Сергей был поражен, как такую размазню как Коваль могли назначить резидентом, да еще не куда-нибудь, а в Манхэттен. Позже, все прояснилось. "Он начал быстро продвигаться по службе благодаря тому, что из СВР в частные компании уходила масса толковых офицеров. Коваль просто оказался в правильном месте в правильное время. Кроме того, он был беспредельно лоялен к начальству, эдакий безотказный бюрократ."
Трусливая мнительность Коваля для многих не была секретом. "Посол Лавров не раз'забывал'пригласить его на дипломатические приемы или важные совещания. 'Чистые'дипломаты открыто смеялись над своим, якобы, коллегой." В общем, все три года пребывания Коваля в Нью-Йорке, вся ответственность за работу резидентуры лежала на Сергее.
"Я превратился для него в незаменимого сотрудника. Коваль требовал, чтобы я постоянно был рядом и принимал решения, даже на выходных, и ни от кого это не скрывал. 'Делай, что хочешь, — говорил мне Коваль, — лишь бы у меня не было неприятностей. Единственной его целью было дотянуть до пенсии."
На смену ему прислали Сергея Кутафина, "Товарища Эрнста", куда более амбициозную личность. Но и он не проявил особого интереса к работе резидентуры. "Единственной его целью было повышение в звании, он хотел стать генералом. Сразу после прибытия, он стал закупать и отправлять в Москву подарки, точнее, взятки, своему начальству, включая заместителя директора СВР, генерал-лейтенанта Маргелова, 'Товарища Михаила', который в то время руководил всей деятельностью Службы в Северной и Латинской Америках и в Западной Европе."
По словам Сергея, Кутафин закупал дорогие ручки Монблан, ценные картины и ящики американского алкоголя, и ежемесячно отсылал все это добро дипломатической почтой в Центр. "Некоторые ящики были настолько тяжелыми, что два здоровенный сотрудника с трудом затаскивали их на аэро-флотовский борт." Сергей знал об этом потоке "подарков" по одной простой причине — Кутафин оплачивал их из бюджета резидентуры и Сергею приходилось каким-то образом выкручиваться, чтобы списывать эти расходы законным путем.
Тем не менее, Сергея все это устраивало. "Как и его предшественник, Кутафин дал мне полную свободу действий, правда, по другой причине. Он понятия не имел как собирать разведданные и ему нужен был человек, на кого можно свалить всю ответственность в случае неудачной операции."