В итоге, Сергей фактически руководил всей деятельностью резидентуры с апреля 1995-го по октябрь 2000-го года. Под его началом было не только 60 агентов СВР, но еще и 25 женщин, работавших в "подлодке" на 8-м этаже. Все они были женами офицеров СВР, но к разведке отношения не имели, а выполняли обычные офисные функции и уборку.
Служба офицера СВР за границей была довольно тяжела, по крайней мере, по словам Сергея. "В советские времена разведчик должен был кроме своей основной деятельности выполнять 25 % обязанностей согласно своей дипломатической должности, под прикрытием которой он работал. Процент этот постоянно рос и к середине 80-х он уже достиг 75 %, а в 90-х, когда директором СВР стал Примаков, равнялся 100 %. Я считал это разумным, так как, выполняя свои официальные функции, было легче завязывать контакты для последующей вербовки, не давая поводов для подозрений в шпионской деятельности. Конечно же, двойная нагрузка была поводом для постоянных жалоб моих подчиненных."
"МИДу не нравилось, что мы выполняем работу дипломатов. Там считали, что если они не лезут в наши дела, то мы тоже не должны совать нос в их дипломатическую кухню." На этой почве постоянно возникали различные конфликты. Например, как-то раз Сергей послал на какой-то инструктаж в ООН одного из своих сотрудников, работавших под видом дипломата. Когда тот прибыл на место, ему сообщили, что российский дипломат уже здесь был, провел беседу и уехал. То есть, МИД поспешил направить туда своего "чистого" дипломата, чтобы подставить человека Сергея, ооновский чиновник ядовито спросил: "Так кто же из вас настоящий дипломат?"
Хотя большинство офицеров СВР, работавших в Манхэттене выдавали себя за дипломатов, были и такие, кто действовал под видом журналистов, а один даже числился сотрудником представительства Аэрофлота.
В начале каждого года в резидентуру из Центра приходил список задач, которые предстояло выполнить. "СВР не интересовала сама деятельность ООН, все их резолюции и другая политическая чепуха. Какая нам разница, кто и как будет голосовать. Всю эту информацию мы могли получить через наших'чистых'дипломатов." Сергей и его люди должны были искать лазейки для доступа к разведданным и вербовать агентов, которые добывали бы для них политические, экономические, технические и военные секреты. Список целей, начиная с самых важных, выглядел так:
1. Миссия США при ООН. "Разработка сотрудников миссии США всегда была на первом месте среди других приоритетов резидентуры."
2. Миссии стран, постоянных членов Совета Безопасности ООН, Китая, Франции, Великобритании и США,
3. Миссии Германии и Японии,
4. Миссии стран-членов НАТО,
5. Манхэттенский политический бомонд, особенно, американские конгрессмены и сотрудники крупных аналитических центров, базирующихся в Нью-Йорке. В первую очередь, Совет По Вопросам Международной Политики, внепартийная группа экспертов, с 1921 года предоставлявшая правительству США рекомендации в области международной дипломатии,
6. Нью-Йоркские финансовые организации, включая Нью-Йоркскую Биржу и крупнейшие банки,
7. Нью-Йоркский и Колумбийский Университеты,
8. Русские и еврейские иммигранты из СССР, особенно те, кто сохранил какие-либо связи с бывшей родиной или питал к ней симпатии,
9. Иностранные корреспонденты, работавшие при ООН.
В конце каждого года Сергей был обязан отправлять в Центр отчет о работе по выполнению поставленных задач. Точно так же, как и на любом советском предприятии, Сергей и его подчиненные должны были ежегодно повышать производительность труда, в их случае — увеличивать количество успешных вербовок. "Когда я прибыл в миссию, на СВР работало сто завербованных агентов, когда я оттуда уходил, их уже было больше ста пятидесяти. В основном, это были информативные контакты, но мы смогли завербовать несколько довольно серьезных агентов и источников достоверной информации, шпионивших на нас."
Постепенно Сергей втянулся в рутину рабочих дней. Каждое утро, около девяти часов, он появлялся в своем кабинете, спрятанном в "подводной лодке" внутри здания миссии и начинал с разбора запросов, поступивших за ночь из Центра. Резидентуре никогда не сообщалось, кто и зачем затребовал ту или иную информацию. Типичный список информации, затребованной Центром в течение одного дня, выглядел так: исследования генетически модифицированных продуктов, проводимые в Нью-Йоркском Университете; персональные данные сотрудника Секретариата ООН, занимающегося вопросами гуманитарной помощи Боснии; результаты опытов по изучению заболеваний животных, поставленных в лаборатории Министерства Сельского Хозяйства США в Плам Айленде, штат Нью-Йорк. Иногда казалось, что этим запросам не будет конца. Некоторые ответы можно было раздобыть в течение нескольких часов, вто время, как иные требовали месяцев кропотливой работы. Однако, Сергей точно знал, что два вопроса будут снова и снова повторяться в телеграммах из Центра. Знает ли кто-нибудь из его источников в Манхэттене хоть что-то о местонахождении Осамы Бин-Ладена? Получила ли резидентура какую-либо информацию о помощи Аль-Кайды чеченским боевикам?