"Мне все это было противно. Мои офицеры, занимавшиеся вербовкой агентов и добывавшие важнейшую информацию для нашего руководства, каждый день рисковали своей головой. А тут этот Крамар, которому все само шло в руки, волею судьбы оказавшемуся единственным, кто устанавливает цену на иракскую нефть. Он просто зарабатывал тонны денег для московских проходимцев, но что он сделал для России? Ничего!"
Сергея стала преследовать мысль о том, что в Москве больше ценят и уважают воров, таскающих каштаны из огня для высших чинов и олигархов, чем трудяг-оперативников из СВР.
В ноябре 2005 года газета Нью-Йорк Пост сообщила, что Крамар убежал из Нью-Йорка, предварительно сняв со своего банковского счета более одного миллиона долларов, опередив буквально на один шаг федеральных следователей. Позже, Крамар объявился в Москве в качестве сотрудника Зарубежнефти, российской нефтегазовой компании, тесно сотрудничавшей с Ираком во времена правления Саддама Хусейна. Газете не было известно, что Крамар был глубоко законспирированным российским разведчиком. Наверно поэтому, Нью-Йорк Пост недоумевала, каким образом он смог накопить более миллиона долларов на личном счету, живя в Нью-Йорке и зарабатывая в ООН 144 тысяч долларов в год. Когда журналист, писавший статью позвонил в Москву, чтобы спросить об этом самого Крамара, тот с ухмылкой ответил: "Извините, а почему я должен перед вами отчитываться?"
Сергей объяснил свое решение рассказать кем был Крамар на самом деле, желанием предоставить неоспоримые улики того, что российская разведка непосредственно принимала участие в воровстве ооновских денег при прямом покровительстве президентов Ельцина и Путина. "Все это не имело никакого отношения к задачам разведки, а сводилось лишь к тому, что Ельцин и Путин стремились прикарманить буквально каждый доллар, если появлялась возможность. Это был позор для России."
26
Как-то раз Сергей не без гордости заявил, что при нем работа нью-йоркской резидентуры была чуть ли не самой продуктивной за все годы его службы в СВР. Например, под его руководством были успешно завербованы два дипломата из ООН. Причем, это были не внедренные в рамках андроповской программы "второго слоя защиты" агенты вроде Эльдара Кулиева. Это были настоящие дипломаты, которых завербовал офицер СВР по имени Андрей Лагуновский.
В середине 90-х в ООН было принято решение создать "Оперативный Центр", в котором страны-члены Совета Безопасности смогли бы обмениваться информацией о различных террористических группировках. "В Секретариате нашему послу сообщили, что Россия должна направить своего представителя на руководящую должность в этом Центре," — рассказывал Сергей. — "Кандидатом должен был быть отставной офицер разведслужб в чине не старше подполковника. Работа его должна была состоять в том, чтобы быть официальным контактом России для стран, предоставлявших информацию о террористах, которую он потом, уже от имени своей страны, распространял бы в ООН. Я тут же увидел во всем этом возможность внедриться в Секретариат."
Сергей связался с Центром и там сделали так, чтобы Лагуновский оказался кандидатурой, предложенной Россией. "Конечно же, мы нарушали требования ООН ибо Лагуновский на тот момент состоял на службе в СВР, да еще и в звании полковника. Но кого все эти ооновские правила волновали? Нашим приоритетом всегда было не обеспечение безопасности других стран, а интересы России."
Из уважения к членам ООН ее Секретариат не проверял сведения о кандидатах на работу в новом Центре, предоставленные самими странами. Лагунов-ского тут же взяли на работу, и он немедленно занялся вербовкой шпионов.
По словам Сергея, первым дипломатом, завербованным Лагуновским, стал Рашид Алимов, постоянный представитель Таджикистана в ООН. В Центре ему присвоили оперативный псевдоним "Эмир". Он был назначен послом в ООН в 1993 году, после того как Эмомали Шарифович Рахмонов пришел в Таджикистане к власти в результате гражданской войны между мусульманами и немусульма-нами, вспыхнувшей сразу после распада СССР. Правительство Рахмонова было промусульманским, и новый президент стал потихоньку превращать страну в консервативное исламское государство. Такой оборот дела не устраивал Россию, которая опасалась роста радикальных исламских образований на своих границах.