Правда, было одно исключение, но там был замешан американец.
Владимир Земляков, тот, что завербовал "Советника", однажды доложил Сергею, что познакомился в ООН с американским дипломатом, которого, похоже, можно завербовать. "Вербовать американцев было крайне сложно потому, что они вели себя с нами очень осторожно," — рассказывал Сергей. — "К ним было трудно подобраться, а каждого американца, охотно шедшего нам на встречу, мы подозревали в работе на ФБР. Поэтому я велел Землякову быть предельно осторожным и внимательно следить за каждой мелочью в общении с кандидатом на вербовку."
Земляков пригласил американского дипломата на ланч, а через некоторое время и на ужин. В конце концов, после целого ряда их встреч и бесед, в Центре американцу присвоили оперативный псевдоним "Сэм".
"Сэм" начал поставлять нам информацию, но она не была ни засекреченной, ни, даже, хоть как-нибудь нам полезной," — вспоминал Сергей, — "но в наших отчётах для Москвы мы выставляли его бесценным источником информации. Если это было необходимо, мы иногда могли вкладывать в его уста информацию, полученную от других наших агентов. Вы спросите, как же я мог такое позволить? Да потому, что нашей резидентуре нужна была хорошая отчетность. Сам по себе факт вербовки "Сэма" был очень престижен. Каждый из нас хотел получить повышение по службе, и мы были вынуждены выдавать желаемое за действительное, то есть, подавать Москве "Сэма" как особо ценный источника информации. Ведь отсутствие среди завербованных нами агентов американского гражданина, тем более, работавшего в ООН, бывшей нашей главной целью, расценивалось бы в Центре как признак очень слабой работы всей резидентуры."
Анализируя документы, которые "Сэм" передавал Землякову, Сергей сделал вывод, что их "ценный агент" все же работает на ФБР. "Мне приходилось следить за Земляковым очень внимательно, ибо я не был до конца уверен кто кого пытается завербовать и вообще, кто из нас мышка, а кто кошка." Сергей продолжил, — "Об этой стороне работы разведчика ни в США и в России предпочитают не говорить, хотя, я думаю, явление не такое уж редкое. Я имею в виду имитацию разведдеятельности. Так появляются на свет мифические агенты, или выдуманная информация, якобы предоставленная реальными агентами. Ты делаешь это, чтобы оправдать свое существование и подтвердить успех проведенных тобой операций. Так и тут, если бы у нас не было ни одного завербованного в Манхэттене американца — это было бы для нас унизительно. Вот мы его и создали, чтобы предъявить Москве. Такие были правила игры."
28
В то время как большинство подчиненных Сергея выдавали себя за дипломатов, четверо из них работали в Нью-Йорке под видом журналистов. В течение короткого промежутка времени, сразу после распада Советского Союза, СВР перестала использовать статус журналиста как прикрытие для своих шпионов. Но это и другие положительные начинания в СВР к 1995 году были быстро преданы забвению новым руководством.
Буквально в первые дни своего пребывания в Нью-Йорке Сергей попал в довольно щекотливую ситуацию, в которой был замешан Алексей Бережков, журналист-ветеран, работавший тогда в ИТАР-ТАСС, российском новостном агентстве, наследнике советского ТАСС. Официально, он уволился из КГБ, когда эта организация была распущена Горбачевым и Ельциным. Он даже предъявлял редакторам своего агентства официальное правительственное письмо, подтверждавшее, что он уже не сотрудничает с разведкой. Но документ этот был фальшивкой. Его слепили в СВР, чтобы никто из коллег Бережкова не знал, что тот как был, так и остался офицером спецслужбы.
Так вот, все началось с того, что Бережков позвонил Сергею и потребовал срочной встречи во второй резидентуре в Ривердейле. По голосу собеседника Сергей понял, что корреспондент ИТАР-ТАСС здорово паникует. Сергея, как обычно, проинструктировал его подняться на 18-й этаж, убедиться, что в коридоре никого нет, рвануть на лестницу и подняться на 19-й, где его будут ждать. В назначенное время запыхавшийся Бережков, которому было уже за сорок, ввалился в кабинет Сергея и, как только за ним захлопнулась дверь, стал быстро и сбивчиво говорить.
Выяснилось, что утром того же дня он участвовал в тайной встрече, организованной его коллегой из ИТАР-ТАСС, Михаилом Колесниченко, в одном из манхэттенских отелей. Имя это было Сергею знакомо, сын известного советского и российского журналиста-международника Томаса Колесниченко. Колесниченко-старший был близким другом Евгения Примакова, главы СВР, и частенько отирался среди высшего кремлевского руководства.