Так как вся эта история была известна Сергею только лишь со слов Бережкова, он не был уверен на 100 %, что Степашин действительно был в ней замешан. Но от этого было ничуть не легче, Сергею все равно было это все противно.
"Все это было еще одним примером того, насколько коррумпированным стало московское руководство," — говорил Сергей. — "В принципе, Степашин делал то же, что и олигархи, которые за бесценок распродавали природные запасы России направо и налево. Каждый пытался продать, то, к чему имел доступ. Я был шокирован. Представьте себе, что кто-то из американских министров или же сам вице-президент связывается с Москвой и предлагает продать им гостайны США."
Журналист Бережков вернулся в 1999 году в Москву и, как сказал Сергей, тогда уже уволился из СВР по-настоящему.
Другими офицерами СВР, работавшими в Нью-Йорке под видом журналистов во времена Сергея, были Евгений Максимович Русаков, Сергей Иванов и Андрей Баранов.
По словам Сергея, российские газеты никогда не отказывали в предоставлении "крыши" разведчикам из СВР из-за давления со стороны государства и материальной заинтересованности. "У русских газет никогда не было денег на то, чтобы содержать своих зарубежных корреспондентов законным образом." В 90-х годах у второй по величине российской газеты "Комсомольская Правда" за границей работало более дюжины корреспондентов. Сергей утверждал, что, только один из них не был сотрудником СВР. В Центре журналистов-шпионов использовали, чтобы вступать в контакт с различными общественными деятелями или учеными. "Они никогда не были уверены, кому дают интервью, настоящему журналисту или моему человеку." На пресс-конференциях же, задачей "журналистов" из СВР было поставить американцев в неловкое положение, задавая специально подготовленные вопросы.
Несмотря на то, что работали они были сотрудниками российских СМИ, подчиненные Сергея должны были заниматься вербовкой. Например, Евгений Русаков (позывной "Товарищ Тарас"), будучи корреспондентом газеты "Рабочая Трибуна", завербовал двух агентов. Одним из них был Джеймс Джона, бывший высокопоставленным чиновником ООН и одним из самых влиятельных африканских дипломатов в Нью-Йорке, впоследствии ставший профессором в одном из манхэттенских колледжей. "Его мы использовали для того, чтобы подогревать антиамериканские настроения среди африканских делегаций."
Выходец из Сьерра-Леоне, Джона поступил на работу в Секретариат ООН в 1963 году и с тех пор уверенно продвигался по службе, дойдя до должности зама Генсека ООН по политическим вопросам. В 1994 году он вернулся в Сьерра-Леоне, чтобы содействовать переходу власти от военного правительства страны к гражданскому. В 1996 году он стал постоянным представителем своей страны в ООН. Сергей сказал, что Джона шпионил на русскую разведку с 1996 по 1998 год, пока его не отозвали на родину и назначили там министром финансов. По словам Сергея, Джона передавал СВР копии дипломатической переписки между представителями Сьерра-Леоне и дипломатами других африканских стран, "но в основном, мы использовали его, чтобы настраивать африканских дипломатов против США." В СВР Джона присвоили оперативный псевдоним "Ганнибал". В конце концов, он переехал в США и стал старшим преподавателем в колледже международных отношений Ральфа Банча при нью-йоркском городском университете. В ответ на факты, изложенные в этой книге, Джона разразился следующим письменным заявлением:
Одно только предположение, что я был советским шпионом, само по себе уже является смехотворным. Да, я очень хорошо помню г-на Русакова. Мы познакомились, когда он, будучи журналистом, брал у меня интервью. Он мне сказал, что его соотечественники из Секретариата ООН, рекомендовали меня как специалиста в международной политике. Я же, в свою очередь, обнаружил во время беседы, что он отлично осведомлен не только о событиях, происходящих в Советском Союзе, но и о личных качествах тогдашних руководителей этой страны. Для меня, как для человека, изучающего историю международных отношений, эта встреча оказалась очень полезной. В то же время, хочу заявить, что ни разу не передавал ему никакой конфиденциальной информации, а он никогда даже не намекал на то, что я должен насаждать среди членов африканских делегаций в ООН антиамериканские настроения. Если Русаков так утверждал, то это были всего лишь плоды его воображения. Я, человек, отдавший тридцать лет своей жизни работе на ниве международных отношений, никоим образом не мог быть советским шпионом.