"Ну хорошо, тогда просто расскажи своими словами,"- сказал Сергей и достал ручку, чтобы записать слова собеседника на салфетке.
Вот рассказ Сергея о том, что произошло дальше. "Он начал диктовать, а я стал записывать все на салфетке. Через несколько секунд я ему сказал, — 'Слушай, брат, я в этом деле полный баран. Все эти термины и цифры для меня — темный лес. Ты можешь сам все это записывать, а? ' и подвинул ему салфетку и ручку. И он стал сам набрасывать на салфетке тезисы своего 'доклада'."
Это была западня. "Я прекрасно понимал о чем он говорил, но мне было нужно, чтобы написано все это было его рукой. Это было доказательство его шпионской деятельности, дававшее нам возможность держать его на крючке."
Сергей отправил отчет "Артура" и его салфетку с его записями в Центр. "Он был одним из лучших канадских военно-политических аналитиков и специалистов в области контроля за вооружениями. Его имя знали во всем мире. В общем, прекрасный источник информации."
Когда Сергей уезжал из Канады, он рекомендовал Центру поддерживать отношения с "Артуром". Но когда тот переехал в Калифорнию, в СВР решили прекратить с ним всякие контакты. "В то время Штаты здорово давили на Россию, чтобы та сократила активность своей разведки в Америке. Поэтому посылать специального куратора в Монтерей, где работал "Артур" было слишком рискованно. Моя встреча с ним на конференции в ООН была настоящим подарком судьбы."
За ужином "Артур" сразу "приступил к делу" и стал рассказывать о засекреченных исследованиях программы "Звездные Войны". Оказалось, что американцы не смогли поразить ни одной цели с помощью новых технологий, составлявших основу системы ПРО "Звездные Войны". "Он заявил, что эта программа — одно сплошное фиаско, и, что России нечего волноваться."
"Артур" пообещал подкрепить свой рассказ копиями различных документов, что в конце концов и сделал, а Сергей отправил в Москву подробнейший отчет о провалах "Звездных Войн". В результате, генерал Трубников поздравил его лично и сказал, что доклад с материалами, переданными "Артуром", лег на стол самого президента Ельцина.
Случайная встреча Сергея с "Артуром" оказалась как нельзя кстати еще и по другой причине. Вскоре после нее канадец уволился из калифорнийского аналитического центра и перешел на работу в Международное Агентство По Атомной Энергии (МАГАТЭ) со штаб-квартирой в Вене. Созданное в 1957 году для содействия разработке и развитию мирных и безопасных ядерных технологий, это агентство называли в прессе "ядерным стражем" ООН. На своей новой должности старшего инспектора "Артур" должен был следить за количеством ядерных боеголовок в каждой из пяти официальных "ядерных держав", а также еще в пяти странах, которые якобы также обладали ядерным арсеналом. "Как только я доложил в Центр, что 'Артур' переезжает в Вену, мне было приказано немедленно организовать его встречу с одним из наших сотрудников в Австрии. Позже мне рассказывали, что со своим новым куратором они сработались и сотрудничество их оказалось довольно плодотворным, так как у 'Артура' был довольно высокий уровень допуска к секретной документации американцев и европейцев. Я достоверно знаю, что он и сейчас работает в агентстве и не вижу никаких причин, по которым он бы прекратил работать на российскую разведку."
Кроме "Артура" Сергей курировал в Нью-Йорке еще одного агента, известного как "Амиго". Именно во время работы с ним Сергей понял, что теряет веру в правоту своего дела.
В 1996 году из Центра пришла шифровка о том, что турецкий дипломат, завербованный в свое время в Анкаре, направлен на работу в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке. К депеше была приложена его фотография, подробное описание внешности и пароль для первого контакта. Сергей начал исправно посещать все Ооновские брифинги и высматривать там человека, соответствующего присланному описанию. Месяца через два, он заметил подходящего кандидата. Выйдя из конференц-зала после окончания брифинга, Сергей догнал его в коридоре и тихонько похлопал по плечу.
"Вам просил передать привет Андрей, с которым вы играли в теннис в Анкаре," — произнес Сергей пароль, полученный из Центра. Какое-то время дипломат стоял молча, уставившись на Сергея, потом лицо его резко побледнело. "Да," — пробормотал он, — "я играл в теннис с Андреем."