-- А они велят отбросить это прочь! - воскликнул он. Я не говорю: уничтожить его. Может, это и хорошо, если для этого есть разумная причина. Но ее нет. Единственный план, который предложили нам, состоит в том, чтобы халфлинг$ слепо шел в Мордор и предложил врагу хорошую возможность увилиться. Глупость!
Разве вы не видите, мой друг? - воскликнул он, неожиданно поворачиваясь к Фродо. - Вы говорите, что боитесь. Если это так, более смелый простит вас. Но разве это не восстает ваш здравый смысл?
-- Нет, я боюсь, - сказал Фродо. - Просто боюсь. Но я рад слышать, что вы так говорите. Теперь мне многое ясно.
-- Значит, вы пойдете со мной в Минас Тирит? - воскликнул Боромир. Глаза его сверкали, а лицо прояснилось.
-- Вы не поняли меня, - сказал Фродо.
-- Но вы пойдете, хоть ненадолго? - настаивал Боромир. - Мой город недалеко; оттуда до Мордора чуть дальше, чем отсюда. Мы долго были в Диких землях, и вы нуждаетесь в новостях о том, что собирается делать Враг. Идемте со мной, Фродо, - сказал он. - Вы должны отдохнуть, прежде чем отправиться дальше.
Он дружески положил руку на плечо хоббита; но Фродо почувствовал, что его рука дрожит от сдерживаемого возбуждения. Он быстро отступил, и глаза его с тревогой оглядели высокого человека, почти вдвое выше его и во много раз сильнее.
-- Почему вы так недружелюбны? - спросил Боромир. - Я правдивый человек, не вор и не шпион. Мне нужно ваше Кольцо, вы знаете это теперь; но даю вам слово, что я не хочу владеть им. Не хотите ли вы выслушать мой замысел? Дайте мне ваше Кольцо взаймы!
-- Нет! Нет! - воскликнул Фродо. - Совет на меня возложил эту ношу.
-- Из-за нашей собственной глупости Враг победит нас! воскликнул Боромир. - Как это бесит меня! Глупость! Отвратительная глупость! Отчаянно бежим к смерти и саморазрушаем надежду на спасение. Если какие-то смертные и могут претендовать на Кольцо, то это люди Нумерона, а не халфлинги$. Оно не ваше, вы получили его случайно. Оно должно быть моим. Отдайте его мне!
Фродо не отвечал, но отодвигался, пока большой плоский камень не оказался между ними.
-- Послушайте, мой друг, - сказал Боромир более мягким голосом. - Почему бы не избавиться от него? Почему не освободиться от страха и сомнений? Можете обвинить меня, если хотите. Можете сказать, что я слишком силен и взял Кольцо силой. Потому что я сильнее вас, халфлинг$! - воскликнул он; неожиданно он прыгнул на камень и устремился к Фродо. Его красивое приятное лицо отвратительно изменилось; гневный огонь горел в его глазах.
Фродо уклонился и опять спрятался за камнем. Он мог сделать только одно: дрожа, он снял кольцо с цепи и быстро надел его на палец в тот момент, когда Боромир снова прыг
306
нул. Человек удивленно смотрел мгновение, затем дико забегал вокруг, заглядывая между скал и деревьев.
-- Жалкий обманщик! - закричал он. - Дайте мне положить на вас руки! Я понял вас! Вы хотите отдать Кольцо Саурону и продать всех нас. Вы ждали только возможности, чтобы заманить нас в засаду. Да обрушится на вас и на всех халфлингов$ смерть и темнота!
Запнувшись, он упал и лежал, спрятав лицо. Некоторое время он лежал неподвижно, как будто собственное проклятие поразило его; неожиданно он заплакал.
Затем он встал и вытер слезы.
-- Что я сказал? - воскликнул он. - Что я сделал? Фродо, Фродо! - звал он. - Вернитесь! Меня охватило безумие, но оно прошло. Вернитесь!
Ответа не было. Фродо даже не слышал его криков. Он был далеко, поднимаясь по тропе на вершину холма. Ужас и горе охватили его, он все время видел перед собой безумное яростное лицо Боромира и его горящие глаза.
Вскоре он поднялся на вершину Амен кена$ и остановился, отдуваясь. Как сквозь туман он увидел широкий плоский круг, вымащенный большими плитами и окруженный обрвшившимся валом; в середине, на четырех резных столбах, стояло высокое сидение, куда вела лестница из многих ступеней... Он поднялся наверх и сел в древнее кресло чувствуя себя, как заблудившийся ребенок, который взобрался на трон черных королей.
Вначале он увидел мало. Ему казалось, что мир затянут туманом, в котором видны были только тени: Кольцо было на нем. Потом тут и там туман разошелся, и он увидел множество видений: маленькие и ясные, они как будто проходили перед ним и в то же время были очень далеко. Звуков не было, только яркие живые картины. Весь мир сВежился и замолчал. Он сидел на Сидении Зрения, на Амон Хене, Холме Глаза людей из Нумерона. На востоке он увидел широкие незнакомые земли, безымянные равнины и неисследованные леса. Он взглянул на север: Великая Река, как лента, извивалась перед ним, а Туманные Горы стояли, маленькие и крепкие, как ломаные зубы. Он посмотрел на запад и увидел широкие пастбища Рохана и Ортанк, Башню Изенгарда, как Черную точку. На юге Великая Река извивалась петлей и падала в пенную пропасть Роуреса; сверкающая радуга поднималась из пены. Он увидел и Этир Андуин, могучую дельту Реки, и мириады морских птиц, поднимающихся, как белая пыль на солнце, и под ними зеленое и серебряное море, изборожденное бесконечными линиями.
И всюду, куда бы он ни взглянул, видел он знаки войны. Туманные Горы кишели, как муравейник: из тысяч щелей выходили орки. Под кронами Кромешного Леса смертельные схватки вели между собой люди, эльфы и хищные звери. Земля Беорнингов была в огне; облака поднимались над Морией и дым клубился на границах Лориен.
Всадники скакали по травам Рохана; волки выходили из Изенграда. Из гавани Харад в море выходили боевые корабли; на востоке бесконечно двигались люди: мечники, копьеносцы, лучники на лошадях, колесницы вождей и груженные телеги. Все силы Повелителя Тьмы пришли в движение. Вновь повернувшись на юг, Фродо увидел Минас Тирит. Он казался далеким и прекрасным: белостенный, многобашенный, гордый на фоне гор, укрепления его сверкали сталью, башни сверкали множеством знамен. Надежды тронула сердце Фродо. Но против Минас Тирита он
307
увидел другую крепость, большую и более сильную. Туда, к востоку, невольно тянулся его взгляд. Он миновал разрушенные мосты Осгилиата, угрюмые ворота Минас Моргула и попал в Горгорот, долину ужаса в земле Мордор. И здесь лежала тьма, несмотря на солнце. Огни мерцали в дыму. И дымилась гора Судьбы, поднимался от нее пар и дым. Тут взгляд его остановился - стена на стене, укрепление на укреплении, черная, неизмеримо сильная, гора железа, ворота стали, башни алмаза. Он увидел его - Барад-дур, Крепость Саурона. Всякая надежда оставила его.
И неожиданно он почувствовал Глаз. В башне Тьмы был Глаз, который никогда не спал. Огненная ярость была в его взгляде. Взгляд устремился к нему, взгляд искал его. Очень скоро он найдет его, точно будет знать, где он. Он осмотрел Амон Лхав. Он скользнул по Тол Брандиру - Фродо сполз с сидения, скорчился, закрыл голову серым капюшоном.
Он услышал свой крик: "Никогда, никогда и никогда!" Или: "Я иду, я иду к тебе!" Он не мог сдержать себя. Потом какая-то другая власть овладела его мозгом: "Сними его! Сними его! Глупец, сними его! Сними Кольцо!"
Две силы схлестнулись в нем. На мгновение, зажатый между ними, он застонал в мучениях. И вдруг снова овладел собой. Он снова был Фродо, не голосом и не Глазом.
Он снял Кольцо с пальца. Он стоял на коленях у сидения в ярком солнечном свете. Черная тень, казалось, как рука над ним, она миновала Амон Хен, ушла на запад и исчезла. Небо вновь было ясно, и птицы пели на каждом дереве.
Фродо поднялся на ноги. Большая слабость овладела им, но воля его была тверда и на сердце полегчало. Он громко сказал себе:
-- Теперь я знаю, что я должен делать. И мне ясно, что зло Кольца действует даже на Товарищество, и Кольцо должно покинуть их до того, как наделает еще больший вред. Я пойду один. Некоторым я не могу верить, а те, кому я верю, слишком дороги для меня: бедный старина Сэм, и Мерри с Пиппином, и Бродяжник тоже, сердце его стремится в Минас Тирит, он нужен там, особенно теперь, когда Боромир впал в зло. Я пойду один. Немедленно.
Он быстро пошел вниз по тропе и вернулся на лужайку, где его нашел Боромир. Он остановился здесь, прислушиваясь. Ему показалось, что он слышит крики в лесу у реки.
-- Они меня ищут, - сказал он. - Интересно все же, долго ли я отсутствовал? Мне кажется, много часов. - Он заколебался. - Что мне делать? - пробормотал он. - Я должен идти сейчас или никогда не смогу уйти. У меня может больше не оказаться такой возможности. Мне не хочется уходить от них, и особенно так, без обВяснений. Но, конечно же, они поймут. Сэм поймет. Чте еще мне остается?